Мединститут. Дмитрий Борисович Соколов

и негодующе посмотрел на Самарцева. Тот, доброжелательно улыбаясь, выслушал критику в адрес молодого человека, пожал плечами.

      –Ну, все мы когда-то были молоды и легкомысленны, – примирительно сказал он, – в их возрасте пропуск занятий – что-то естественное, повышает самооценку. С посещаемостью и в моей нынешней группе большая напряжёнка. А система преподавания у нас, к сожалению, далеко не лишена недостатков. Мы недавно тестировали выпускников, так уровень базовых знаний составил 37 процентов. Это я вам как старый преподаватель могу по секрету сказать. Но сейчас-то Пётр Егорович ведь придерживается графика работы? Остепенился?

      –Вот графика он строго придэрживается! Ровно в 15.00 всегда уходит, никогда лишнюю минуту не задэржится. Дэжурства не берет!

      –Как? А вчера разве не он дежурил?

      –Это пэрвое за три месяца. И то, которое я в график ему поставил, обязателное, которое потом в табель и на оплату пойдёт. И то, я вчера вэсь вечер дома просидел. Звонил ему сюда четыре раза, не дай бог, поступит чего-нибудь, дров ведь таких наломает… ночь не спал, нэ поверите. Обошлось, фу. Я ему говорил – бэри больше ночных дежурств, ходи к Ломоносову, ходи к Пашкову, ко мнэ ходи, толко рады будем. Учись, нэльзя же таким стерилным оставаться. Студенты и то лучше ориентируются! Нэ берёт! Не хочет бесплатно, я так понимаю. В общем, Аркадий Маркович…– заведующий снова фыркнул и начал вставать с места. -

      –Одну минутку, Гиви Иванович, – остановил потерявшего терпение Гаприндашвили Самарцев и снова усадил напротив себя. –Я знаю, вы торопитесь, но когда-то нам поговорить надо. Ваше возмущение непонятно. Мы с вами люди устоявшихся взглядов, сами выросли в клинике. Если посчитать, сколько бессонных ночей проведено здесь на голом энтузиазме… Но вы не забывайте, что сейчас пошли новые веянья, и молодёжь не станет повторять наших ошибок. В условиях плюрализма, – Аркадий Маркович умело ввернул словечко, относительно недавно вошедшее в лексикон политинформаторов, – каждый имеет право на свою точку зрения. И неоплачиваемые дежурства Горевалову, уже имеющему диплом врача, совершенно справедливо не нужны. Это его личное дело- ходить к кому-то на дежурства, и принуждать – неправильно. Нужно перестраиваться…

      Гиви Георгиевич с тоской отвернулся от неторопливо нижущего слова на нить уже дошедшего до него смысла Самарцева. Доцент очень настойчиво протежировал молодому ординатору. Спорить с ним становилось бесполезно. Простой и честный кавказец хоть и не очень владел русским языком, но был асом в своей профессии и уже десять лет заведовал 2-й хирургией, пользуясь авторитетом у начальства, любовью больных и персонала, будучи к тому же постоянным отличником Социалистического соревнования. Но долго возражать утончённому кафедральному работнику Гаприндашвили не мог. Аркадий Маркович, стихией которого был диспут, всегда легко клал на лопатки любого. К тому же время поджимало, его больного уже, наверное, интубировали анестезиологи, и по поводу отсутствия хирурга нервничала вся операционная. Оставалось