Мелодия алых цветов. Александр Юрьевич Абалихин

острове мало, – заметил Перегудов.

      – Это хорошо. Зато здесь много птиц. Слышишь, как они перекликаются?

      – Да. Их снова стало слышно, а то когда змеи и ежи пошли на нас лавиной, птицы тут же смолкли.

      – Чуют птички неладное!

      – Надо решать, что делать дальше. Продолжим путь вдоль обрыва и поищем удобное для спуска место?

      – Можно и вдоль обрыва пройтись, – согласился Белобородов. – Только я уже сильно проголодался. Хотелось бы подстрелить дичь, желательно, с красной кровью.

      Они пошли по лесу вдоль края плато. Здесь преобладали растения с зелёными листьями, испещрёнными красными прожилками. Несколько раз из-под ног путников выскакивали вспугнутые зайцы, однако Алексей и Перегудов даже не успевали прицелиться в стремительно скрывавшихся в зарослях длинноухих зверьков.

      – Мы уже около трёх часов идём, – определил Перегудов.

      – Точно?

      – Были бы часы, сказал бы точно. Кстати, пологого спуска нигде нет.

      Белобородов остановился и прислушался.

      – Впереди шумит прибой, – определил Алексей.

      – Уже вечереет. Пора отдохнуть. Потом посмотрим, что там шумит, – с этими словами Перегудов снял рюкзак и винтовку, лёг на спину и подложил руки под голову.

      Белобородов присел неподалёку, прислонившись спиной к дереву. Лёгкий ветерок шевелил листья на деревьях. Под мерный шелест листвы и далёкий шум прибоя, Алексей едва не провалился в сон. Однако вздремнуть ему не удалось.

      Перегудов насторожился, присел и, глядя на заросли, потянулся к винтовке.

      – Что там? – шёпотом спросил Алексей.

      – Не шевелись! – медленно вставая, тихо ответил Перегудов.

      Белобородов только теперь увидел за густыми ветвями кустарника крупного кабана с рыжей шерстью, горбатым загривком и мощными клыками. Зверь громко хрюкнул. Животное стояло и настороженно смотрело на людей.

      Перегудов поднял винтовку и прицелился. Прогрохотавший выстрел слился с пронзительным визгом кабана. Ломая ветви, матёрый секач ринулся на людей. Однако вторым выстрелом Максим Петрович добил кабана.

      Люди подошли к убитому зверю, под которым растеклась лужица красной крови.

      – Наш кабан! Кровушка у него красная! – ликовал Перегудов.

      – Странно, мы радуемся смерти животного, хотя мы с ним одной крови, – задумался Белобородов.

      – А что, лучше бы было подстрелить кабана с тёмно-зелёной кровью и потом давиться отвратительным растительно-мясным продуктом?

      – Хорошо, что ты завалил кабана в стороне от обрыва, а то, будь он ближе к краю, скатился бы вниз, на обед к ёжикам.

      – Вот бы сейчас сюда наших товарищей! Ведь мы с тобой столько мяса за неделю не съедим, – почесав затылок, сказал Перегудов.

      – Наконец-то досыта наедимся. Только бы запах жареного мяса не привлёк сюда хищников-мутантов.

      – Мы их всех перестреляем! Сейчас я разделаю кабанчика, – пообещал Перегудов. – На охоте мне не раз доводилось заниматься разделкой туш.

      Максим Петрович