ОТРАЖЕНИЕ. Яков Сычиков

старого друга, с которым охранял в армии границу? В общем, все это вопрос сюжета, главное же обличать любую чушь в форму, в фразу, в музыку! «Иван Иваныч вышел из-за угла и увидел неясную в конце переулка фигуру. Она приближалась». Интрига, да, ядреный корень, это она самая! Точки и многоточия очень с этим помогают.

      Ну ладно, переходим сразу к концовке. Допустим, с Иваном Иванычем случились всякие по дороге чудесные вещи или не по дороге, а в самом магазине, булочной, супермаркете, киоске газетном. Он встретил внезапно первую любовь, такую же старую, как он теперь сам. «Что, Петровна, булками торгуешь, лярва старая?! А за меня не пошла?!» Или: «Петровна…» – произносит Иван Иваныч с теплым батоном в дрожащих руках, и две старческие слезы орошают хлеб.

      Или – Иван Иваныч в магазине обезвредил преступника, метнув ему между глаз затвердевшим батоном нарезного. Или, наоборот, Иван Иваныч хотел своровать булочку, и был пойман охранником, и вышвырнут безжалостно на улицу. Таким манером мы, кстати, переходим из разряда веселого в разряд серьезного, грустного, а то и остросоциального.

      Старик, дребезжа наградами на пиджаке, падает в снег (которого теперь, кстати, днем с огнем не сыщешь), и хипстеры, проходящие мимо, ржут и скалятся: «Спасибо деду за победу!»

      Короче, это все фантазии, но чтобы концовка была концовкой, даже если по смыслу, это совсем и не концовка, и можно было бы еще продолжать весь этот бред, мы делаем ее концовкой, облекая простые слова в патетические формы финала. В заключительный раз плавно пересчитываем все ноты финального аккорда. Например: «Иваныч Иваныч приподнялся на коленях, руки его тряслись, вспомнил, как душил фашиста в рукопашной, в голове мелькнула мысль: винтовка – это праздник. Но люди шли мимо, и мимо… И над городом заливал небо кровавый беспощадный закат». Ну, примерно, так.

      Или: «Люди шли мимо, не обращая на поверженного в грязь старика никакого внимания, скрип детской коляски напомнил ему, что не все еще потеряно, родятся новые войны (Путинские дотации пошли в дело), и они вернут родину детям, старикам – почесть и хлеб, отменят тюрьмы и границы и пойдут по земле огромной босой семьей… Но мысль его оборвало наехавшее на пальцы колесо детской коляски.

      Как-то так.

      Теперь убираем из текста все смехуечки, из разухабистого стиля делаем серьезно-деловой, прикрепляем фото с умным лицом в очках, резюме с рекомендациями членов союзов писателей, и можно продавать людям свой опыт. А они потом завалят редакцию издательства «Эксмо» своими совершенными творениями. Впрочем, они сделают это и без нас.

      Бутылка водки

      Клёпа – щупленький, юркий мужичонка в кепке и полосатой майке, – сбегал за бутылкой водки и, вернувшись, вставил бутылку дулом в отверстие в затылке заседавшего на скамье доминошников Михалыча, – здорового ехидного мужика в спортивном – в полосочку – костюме. Горлышко бутылки высунулось из отверстия во лбу Михалыча, и прекрасная, пахучая жидкость заструилась по стаканчикам. Михалыч