Тяжело быть светлой, или Высший даймон прилагается. Елена Герасимова

терзало мою душу с упорством собаки, которая в отсутствие хозяина вознамерилась погрызть его любимые тапки.

      – Что случилось, Деа? – Руфина склонилась ко мне и, игнорируя пристальные взгляды расположившихся напротив нас даймонов, потрепала по плечу.

      – Ничего, Ру, – покачала я головой. – Просто неспокойно как-то.

      – Ведьмы? – одними губами спросила валькирия.

      Я только плечами пожала, чувствуя, как неизвестно откуда взявшаяся тоска сковала мое сердце с такой силой, что мне едва удалось сдержать рвущиеся наружу слезы.

      «Что это со мной?». – Удивилась я.

      Вначале мне показалось, будто кто-то из гостей пытается повлиять на меня магией и насылает всякую ерунду, но это оказалось не так. Усилив щиты до максимума, отчего в голове слегка зашумело, я продолжала испытывать все те же чувства.

      – Деа, что? – Руфина под столом сжала мою руку.

      – Я пройдусь немного, что-то голова разболелась, – слабо улыбнулась я подруге, но она не поверила.

      – Я с тобой, – валькирия решительно отодвинула стул, резким скрипом привлекая к нам внимание тех, кто сидел в непосредственной близости.

      – Будь здесь, Руфина. Я просто прогуляюсь, – покачала я головой, откладывая вилку в сторону.

      – Чтобы еще какой-нибудь даймон погонял тебя по всему замку? – зашипела Руфина.

      – Если ты не заметила, дорогая, все даймоны здесь, – усмехнулась я, хотя самой нестерпимо хотелось выть.

      – Ты уверена? – подруга внимательно посмотрела в мои глаза.

      Я только кивнула и, дождавшись, когда один из лакеев, прислуживающих гостям, поможет отодвинуть стул, быстро вышла из-за стола, а потом из зала, наполненного приглушенным гомоном голосов.

      Оказавшись в коридоре, я тут же ослабила шнуровку на корсете и отправилась бродить по коридорам, паучьей сетью опутывающим весь замок. Казалось, их слишком много. Временами мне попадались стоящие на посту вампиры, но их нисколько не волновала разгуливающая по коридорам валькирия, так как не пыталась заглядывать в комнаты, которые они охраняли. Мне это было не нужно. Я просто сосредоточилась на своих внутренних ощущениях, поскольку тоска никак не желала отпускать мое сердце, вцепившись в нее своими острыми коготками. Такого сильного чувства нехватки чего или кого-либо мне испытывать еще не приходилось.

      И я шла гонимая им, пока не оказалась в большой галерее, одну стену которой занимали большие высокие окна, забранные легкими занавесками, пропускающими яркий солнечный свет, а вот три оставшиеся стены были увешаны картинами и портретами бывших монархов, но эти полотна меня нисколько не интересовали. Потолок галереи, украшенный лепниной и росписью, поддерживали белоснежные декоративные колонны, создавая ощущение воздушности и невесомости. Между ними стояли скамьи из белого мрамора. Я же, стуча маленькими каблучками по забранному отполированным паркетом полу,