Дальние страны. Анна-Нина Коваленко

раздаёт тетради и предлагает что-то нарисовать. Через сорок пять минут всеобщего пыхтения над заданным образом звенит звонок: конец урока. Вера Емельяновна даёт нам домашнее задание: нарисовать и принести к следующему уроку ёлочку. Прихожу домой, немедленно приступаю к выполнению этого домашнего задания: открыла тетрадь, взяла в руки карандаш… Опомнилась: вся тетрадь изрисована ёлочками, и даже обложка – на ней выросла целая ёлочная роща! Испугавшись этого своего помрачения рассудка, а ещё больше ответственности за испорченную тетрадь, решила больше в школу не ходить, и боюсь встречаться с Верой Емельяновной. Бабушке сказала:

      – Не пойду в школу, там Курочкины воняют.

      Зима.

      – Здорово живёшь, Настасья.

      – Милости просим. Проходи, Михайловна…

      Бабушка пришла со мной к тёте Настасье Аксёновой, вдове. Мне говорят:

      – Иди, поиграй с Толей.

      Толя – младший сын тёти Настасьи, мой ровесник Толька. Нам дают санки, и мы катаемся с Толькой с горки в его дворе. Замечательная горка! Замечательный зимний день! Этот Толька запомнился надолго: вежливый, тихий, темноглазый мальчик. Жаль, что не живёт близко, как Толька Барабанов.

      На речку. Бабушка настирала в корыте и несёт к проруби бельё полоскать. Я с ней, за ней. Но бабушка не разрешает подходить к проруби близко:

      – Не подходи, пимишки1 намочишь. Стой, где стоишь!

      Идём назад с ворохом выполосканного белья, бабушка развешивает на верёвке во дворе, я подаю прищепки. Бельё на морозе застывает, превращается во что-то картонное, и мне кажется, если попробовать согнуть вот эту простынь, то она переломится по месту сгиба. Ой, как хочется взять и хрусть!

      – Не тро-ожь! Что за ребёнок…

      Весна. Выхожу на крыльцо, вижу вдалеке, на той стороне, нежно-сиреневые холмы – это там поляны лиловых и белых подснежников. Кукует кукушка.

      – Кукушка, кукушка, скажи, сколько лет мне жить?

      Кукушка, чуть подумав:

      – Один. Два. Три. Четыре…

      Дальше – много.

      Лето, осень. Мама работает в школе в Сидорёнково, и живёт с нами! Нас теперь в избе «много»: бабушка, две дедушкины – бабушкины младшие дочки, мама и я. А дедушка перебрался в тайгу, «поближе к своим братьям-староверам», взял с собой ульи и уехал в тайгу.

      …Выпал передний зуб. Как это получилось – не понимаю, выпал передний зуб, обезобразив мой облик, моё отражение в зеркале, что над столом в кути2. Бабушка мне говорит:

      – Давай-ка я тебе подравняю чёлку. Сядь… Расплети косички.

      Сажусь на стул, что как раз напротив висящего над столом зеркала. Расплетаю косички. Расплела.

      – Наклони голову… Не вертись.

      Наклоняю голову, не верчусь, слышу монотонное жужжание машинки… Наконец, бабушка говорит:

      – Всё.

      Я встаю. Смотрю вверх, в зеркало… Беззубое бритоголовое чудище смотрит на меня сверху. Я – в слёзы:

      – Баба, что ты наделала-а-а-а!..

      – Да

1

Пимы, валенки. Здесь и далее, если не указано иное, даётся перевод слов с чалдонского (челдонского, чолдонского) диалекта, являющегося одним из сибирских старообрядческих говоров.

2

Прихожая.