Дорогами судьбы. Юлия Ляпина

вперед.

      Трактир оказался большим приземистым строением таким основательным и просторным, что стойка терялась в клубах дыма из только что растопленного сонным работником очага.

      – Две комнаты с кроватями и плотный завтрак для троих.

      Скомандовал принц, подойдя к внушительному сооружению из темного дерева.

      – Комнаты, пожалуй, найду, – ответил на удивление опрятный хозяин, осторожно подсыпающий в блюдо мелкую соленую рыбешку к пиву, – а с завтраком придется чуток подождать, кухарь у меня заболел. Сейчас жену кликну, сообразит чего-нибудь.

      Закончив насыпать в тарелки закуски, хозяин проводил гостей на второй этаж, указал комнаты и взял плату за содержание лошадей в конюшне.

      – Кони устали, вели накормить, распорядился принц, а нам, как работники встанут, ванну пришли.

      – Так нету у меня ванны, господа хорошие.

      – Тогда, бадью или корыто, поморщился принц.

      – И бадьи нет, постояльцы в мыльню ходят, там и постирать можно, если нужда есть. Три медяка с носа. Как позавтракаете, так и сходите, вода уже согреется.

      Пришлось путникам согласиться, правда, принц пытался настоять, но Амиран осуждающе покачал головой, а когда трактирщик вышел, сказал:

      – Ваше Высочество! Вы же не хотели привлекать к себе внимания!

      – Ты прав, Амиран, принц немного смутился, пойдемте, поедим, вещи вполне можно оставить здесь.

      Герцог согласно кивнул и прикрыл сваленные в углу сумки легкой иллюзией, по привычке. У герцога была весьма строгая матушка, не терпевшая беспорядка в покоях. Внизу уже начали появляться заспанные постояльцы, за стойкой крутилась румяная девушка в кокетливом чепчике:

      – Ваш завтрак скоро будет, господа, могу пока принести вам вина.

      Серое утро, конечно, располагало к бокалу – другому, но принц сдержался и заказал горячий взвар. Девушка начерпала кипятку с медом и ягодами из большого горшка в очаге и подала на стол в глиняных кружках. Со двора стали доноситься возгласы перебравших с вечера гостей, обливавших больные головы у колодца. Храп выводимых из конюшни коней и стук ворот, дополнялись стуком ножей и кастрюль с кухни, вскоре в воздухе поплыли ароматы яичницы с луком пожаренной на сале.

      Через несколько минут из кухни сильно запахло сдобой, и перед путешественниками был сервирован завтрак. Вчерашний хлеб, погретый в печи во влажном полотенце, домашний сыр, свежая острая зелень с грядки и великолепная яичница на дюжину яиц, поданная прямо на сковородке. К хлебу и сыру подали мисочку с медом и целый кувшин взвара.

      Увлекшись едой, путешественники не обратили внимания на неприметного господина в коричневом плаще и широкополой шляпе, который расплатившись с хозяином, вышел во двор. Но буквально через минуту дверь распахнулась вновь от молодецкого пинка. В трактир ворвался крупный мужик с кирпично-красным лицом, в мокрой распахнутой рубахе и, потрясая в воздухе зажатым в руке камзолом, завопил:

      – Вор! Я поймал вора!

      Девушка за стойкой широко распахнула глаза и потянулась к тяжелому ножу, лежащему под стойкой.