Запретная застава. Константин Иванович Кизявка

Не очень у них получилось. Губу разве что разбили. А так – чепуха.

      – Шелупонь. Крысы помойные. Забудь, – Гена подтянул пиалу с пряно пахнущим пловом.

      – Да я и забыл.

      – Сегодня повеселимся. Возьми, на всякий случай.

      Игорь осторожно принял странный, похожий на большое шило кинжал. На маленькой округлой гарде сверкали красным и зеленым драгоценные камни.

      – Зачем это? – не понял Игорь.

      – Мизерикорд. Клинок милосердия. Подарок от меня. Старинный, французский. Вот ножны. Лезвие не острое, не порежешься. Но кончик очень опасный, человека насквозь прокалывает. И еще ремень, чтобы удобнее носить под одеждой.

      – Мы что, опять разбираться с кем-то будем?

      – А мы что, с кем-то разбирались?

      Игорь не уловил смысла фразы и промолчал, застегивая ремень и вставляя кинжал в ножны. Удобно. Не мешает и не видно со стороны. Разбираться так разбираться. В честном бою, за друга, спасшего тебе жизнь, можно и ножиком.

      Дальше ели молча.

      – Еще? – спросил Гена.

      – Нет. Спасибо. Я уже все. Больше не могу.

      – Ну ладно, – Гена улыбнулся. – Пойдем в КС зарубимся на пару часиков перед представлением.

      Они поднимались по широкой лестнице, мимо стен, увешанных портретами Гениных родственников, на второй этаж. Там висели еще два портрета очень похожих людей.

      – Это папа, – пояснил Гена. – А это дядя Арам, его родной брат.

      Над портретами – красивый символ. На черном бархатном фоне – золотой квадрат, а в нем знак, похожий на математическую сумму.

      Вошли в большую, затененную плотными зелеными шторами комнату. На десяти солидных дубовых столах – десять компьютеров. Столы поставлены в круг, внутри которого настоящий японский сад камней. Миниатюрный японский забор из темного дерева отделял пространство комнаты от белого, причесанного красивыми волнами песка. В песке стояли и лежали крупные камни. Шестнадцать камней. Или семнадцать.

      – Как в самом крутом игровом салоне! – восхитился Игорь.

      – Точно. Только железо подороже раз в десять. Мониторы, видишь, какие громадные. Там и видюха дай боже, последний Жефорс двойка шестьдесят четыре метра.

      – Круто! А я видел в салоне на вокзале – мониторы плоские.

      – Отстой. Уважающий себя страйкер за плоский не сядет. Разве что, если захочет зрение посадить. Или проиграть на тормозах между движением рук и отражением на экране. Нет, Игорь, КС это кайф! Самая новая версия, кстати, КС «бэта три и один». Радиосвязь теперь в игре есть. Мы по субботам с друзьями тут отдыхаем. Хочешь, заходи.

      – Ладно, если можно. Только я не умею в Контрстрайк. Я больше в эрпэгэшки, типа фаллаут или майт энд мэйджик…

      – Контр – это легко! Вот смотри W – вперед, S – назад, A – влево, D – вправо. Мышкой поворачиваешься, прыгаешь и стреляешь. Просто же.

      – Ну, давай попробуем.

      Нельзя сказать, чтобы Игорю было просто. Пока он соображал, что перед лицом не пол, а потолок, пока находил теряющуюся из-под пальцев кнопку «вперед», бой заканчивался. Повезло, что Гена воевал