Под сенью зефирных облаков. Анна Филиппова

раз, смотря в ее одинокие, исполненные глубокой печали глаза, я испытываю к ней чувство глубокого сострадания – до тех пор пока не вспоминаю, что и сама нахожусь абсолютно в той же ситуации, что и она. Я не знаю, сочувствуют ли мне посторонние люди, но не хотела бы, что кто-то относился ко мне так же, как я отношусь к Розмари: с оскорбляющей человеческое достоинство жалостью.

      – Привет, Розмари! – приветствую я свою дорогую соседку.

      – Не хочешь зайти ко мне не чашку кофе? – предлагает она.

      Она приглашает меня на кофе каждое утро, но я постоянно ей отказываю. Ей нужен собеседник. А мне нужно уединиться в своем любимом кабинете и погрузиться в упоительный мир Мисс Смузи – героини, к которой я отношусь так нежно и трепетно, словно она – мой третий ребенок.

      – Извини, – говорю я, пожимая плечами. – Мне нужно работать.

      Розмари понимающе кивает головой. Ее глаза наполняются слезами, но она натягивает на лицо нарочитую улыбку и делает вид, будто не расстроилась. Черт возьми, как же я ей сочувствую.

      Я захожу в дом. Мне хочется плакать. Но я держу себя в руках. Со дня нашего развода прошло почти полгода. За все это время я ни разу никому не рассказывала о том, что творится у меня на душе. Даже тете Мэй – человеку, ближе которого для меня нет на всем белом свете. Даже Мелани, моему психотерапевту. Даже Аманде, моей родной сестре. Даже Бетти, моей лучшей подруге. Хотя все они, наверняка, готовы меня выслушать. Но так уж вышло, что я не привыкла изливать душу. Даже самым близким людям.

      Мой кабинет находится прямо напротив кухни. Его окна выходят на улицу, проходящую перед моим домом. Работая над новым рассказом, я могу наблюдать за детьми, играющими в догонялки.

      Я открываю дверь. Лучики утреннего солнца ложатся на книжные полки, освещая переплеты поэтических сборников. Сквозь открытое окно проникает приятный весенний ветер. Каждый раз, заходя в кабинет, я испытываю невероятное чувство гордости. Я создала его своим руками. Не без помощи Илая, но все же.

      Я долго мечтала о собственном кабинете. Когда он у меня появился, то я пообещала себе, что буду проводить в нем все свое свободное время (если только это не будет нарушать интересы семьи). Так и вышло. Здесь я создала свои лучшие произведения. Здесь осознала, что моему браку пришел конец. Здесь впервые попробовала пирог из топинамбура.

      После развода кабинет и вовсе стал моим убежищем. Здесь меня никто не беспокоил. Ни дети, ни соседи. Никто.

      Стоило мне об этом подумать, как у меня зазвонил телефон. Я достаю его из кармана джинсов и смотрю на экран. Я не верю своим глазам. Мне звонит мама. Она не звонила мне месяца три. Хотя, если честно, у меня не было ни малейшего желания с ней разговаривать. Мне не хватало ее в детстве. И в юности. И даже в молодые годы. Но теперь, когда я стала взрослой разведенной женщиной, матерью двоих детей и автором детских книг, я против того, чтобы она принимала участие в моей жизни.

      Я не хочу брать трубку. И при этом понимаю: если я не отвечу на ее звонок сейчас, она не будет звонить мне еще