День смерти. Кэти Райх

почувствовала себя господином волшебником:

      – Быстро, из-за испарения спирта. Обычно от тридцати минут до часа. Хотя субарктический климат не способствует ускорению процесса.

      Я проверила фрагменты челюсти, капнула пару раз на один из них, потом положила пипетку на крышку бутылки. Райан подошел ближе и протянул руку. Я ухватилась за нее и поднялась на ноги, скрестила руки на груди и засунула ладони под мышки. Пальцев уже не чувствовала, а нос явно стал цвета шарфа Райана. И потек.

      – Здесь холоднее, чем у ведьмы за пазухой, – согласился Райан, оглядывая подвал. Одну руку он спрятал за спину. – Сколько ты здесь уже сидишь?

      Я посмотрела на часы. Неудивительно, что я переохладилась. Час пятнадцать.

      – Больше четырех часов.

      – Боже! Тебе придется делать переливание крови.

      До меня внезапно дошло: Райан расследует убийства.

      – Значит, поджог?

      – Возможно.

      Он вытащил из-за спины белую сумку, достал пластиковый стаканчик и сэндвич, помахал ими у меня перед носом.

      Я дернулась вперед. Райан отпрянул:

      – Ты моя должница.

      – Получишь по почте.

      Сырокопченая колбаса и восхитительно теплый кофе. Замечательно. Пока я ела, мы разговаривали.

      – Скажи, почему ты подозреваешь поджог? – спросила я, прожевывая.

      – Скажи, что ты тут обнаружила?

      Ладно. Я задолжала ему за сэндвич.

      – Одного человека. Возможно, молодого, но не ребенка.

      – Никаких малышей?

      – Никаких малышей. Твоя очередь.

      – Похоже, кто-то воспользовался старым трюком. Пламя прожгло дыры в досках пола. Но доски все равно остались, вот в чем дело. Значит, это жидкий катализатор – возможно, бензин. Мы нашли с десяток пустых канистр.

      – Вот оно что…

      Я покончила с сэндвичем.

      – У пожара несколько очагов. Как только он начался, уже ничто не могло его остановить, потому что огонь наткнулся на величайшую в мире домашнюю коллекцию пропановых баллонов. По громкому взрыву каждый раз. Новый баллон – новый взрыв.

      – Сколько?

      – Четырнадцать.

      – Первой загорелась кухня?

      – И примыкающая комната. Что бы там ни было, теперь трудно сказать.

      Я подумала.

      – Это объясняет голову и челюсть.

      – Что там с челюстью и головой?

      – Они лежали в полутора метрах от остальных костей. Если пропановый баллон свалился вниз вместе с жертвой и позже взорвался, волной голову могло отбросить в сторону после того, как она отделилась от туловища из-за огня. То же с челюстью.

      Я допила кофе, жалея, что сэндвичей больше не осталось.

      – Могли баллоны случайно загореться?

      – Все может быть.

      Я смахнула крошки с куртки и подумала о пончиках Ламанша. Райан пошарил в сумке и вручил мне салфетки.

      – Хорошо. У пожара несколько очагов возгорания, и есть следы катализатора. Это поджог. Но зачем?

      – Понятия не имею. – Он кивнул на мешок с останками. – Кто там?

      – Понятия не имею.

      Райан отправился наверх, а я вернулась к анализу.