Скверна. Сири Петтерсен

в зал Ритуала.

      Вошел в одном месте, вышел в другом. Врата пробудились, а значит, их можно пробудить вновь. Всего лишь на короткий безопасный миг. Ради доказательства своей правоты. Ради истины.

      Ради нее.

      В поисках ответа Ример бродил вдоль рядов книг в библиотеке. Ему подумалось: если бы Совет захотел скрыть свои тайны, их надо было просто поместить сюда, чтобы они находились у всех на виду. Все равно на их поиски уйдут долгие годы.

      Разговоров здесь вели мало, да и те тихо. Из распахнутой настежь двери доносился скрип перьев по бумаге. Интересно, что там пишут и правда ли это.

      Ример направился к галерее, окружающей столб льющегося сквозь потолок дневного света. Одетые в серое пастыри перемещались между этажами при помощи длинных лестниц, которые скользили по рельсам, проложенным по всему помещению. Он надеялся, что один из пастырей сможет указать ему верное направление к книгам о Потоке. Ример уже поднял руку, чтобы задать вопрос, как вдруг обратил внимание на одну женщину на нижнем этаже. Она выделялась благодаря своей огненной юбке. Женщина озиралась по сторонам, движения ее были мягкими и грациозными. Она что-то ищет. Женщина встретилась взглядом с Римером. В ней было что-то знакомое. Поняв, что слишком пристально ее разглядывает, Ример отвернулся к читальному столу у лестницы.

      На столе лежала Книга Всевидящего. Бессовестно раскрытая. В ней по-прежнему содержалась ложь, как будто ничего не изменилось. Ример почувствовал укол разочарования – имлинги все еще читают ее. Конечно читают.

      Он провел пальцами по переплету, готовому в любое мгновение развалиться. Эта книга попала в библиотеку задолго до его рождения. Задолго до рождения Илюме, чьим единственным желанием было увидеть Римера в числе членов Совета, и знать, что, заняв свое кресло, он свяжет прошлое с будущим. Едва ли она хотела, чтобы он занял его именно таким способом. Перемены никогда не привлекали ее. Она скорее лишила бы Римера наследства, чем увидела падение Всевидящего, ведь представления об этом божестве не давали миру распасться на протяжении тысячи лет.

      Сколько ненастоящих богов существовало до ворона? Сколько новых богов еще придет?

      Книга манила его, как будто, если он почитает ее сейчас, ему откроется что-то совершенно новое. Ример с детства помнил каждое слово.

      Так велико было сердце того, кто видел, что по милости своей вместило их всех. Так глубоко было горе по павшим, что его слезы смыли с них грехи. Безгрешными были они, когда встретились со своим пророком, и молвил он: «Вся власть земная отдана мне».

      Безгрешными? Хорошая шутка… Сомнений в том, кому власть досталась после войны, не было никаких. Ример полистал книгу.

      И древо взросло до самых небес, черное, как кровь, и сильное, как все те, кто пожертвовал свои жизни. По воле своей создал он его, по велению сердца, чтобы служить роду Има, и молвил он: «Вот мой трон».

      Ример огляделся. Он чувствовал, что за ним наблюдают, и его внезапно охватил стыд. Он разломал древо. Трон Всевидящего. Воспоминание об этом оставалось беспощадно