Капкан Ферра. Гала Гарда

малышей.

      Я выключила телефон, посмотрела на мокрую, рыдающую Машу, валяющуюся на моей постели, и сказала:

      – Собирайся. Мы вылетаем первым же рейсом.

      Часть ночи и утра прошла для меня в четком ритме. Я звонила в авиакомпании, сама покупала билеты, давала указания мадам Лилу следить за детьми, Оксане, няне, что кормила и мыла малышей, – следить за мадам Лилу. Управляющему – следить за всеми и докладывать мне по почте два раза в день. Маша сидела в своей комнате. Она где-то разыскала бутылку водки и к моменту, когда надо было уже выходить из дома и ехать в аэропорт, была смертельно пьяна. Я посмотрела на нее и спросила:

      – Маша, тебе надо прийти в себя.

      Пьяная, вмиг постаревшая баба зло подняла на меня красные и опухшие от слез глаза и, еле волоча язык, произнесла:

      – Это все из-за тебя, сука… – упала на пол и громко захрапела.

      Я дала распоряжение управляющему вызвать врача, и, как только Маша очнется, купить ей билет и больше не давать пить.

      Глава 3

      Шесть лет… Шесть лет пронеслись как один миг, как сон. Начинался этот сон как волшебная сказка, а закончился – трагедией.

      Я пыталась вспомнить лицо своего мужа и с ужасом осознала, что в голове всплывают лишь застывшие фото. Фото из журналов, газет, интернета. Но я не помню его живым! Не помню его глаз, когда он смотрел на меня или на детей!

      Волна жуткой вины задушила меня, и я разревелась. Стюардесса первого класса с тревогой посмотрела на меня:

      – Я могу вам чем-то помочь?

      Я только замотала головой, стараясь сдержать рыдания, отвернулась к окну и прикрыла глаза.

      Каким он был – мой муж? Что я знала о нем?

      Я помню точно, что с первой минуты попала под его обаяние. Нет, я не влюбилась в него, и он не ухаживал за мной, не заигрывал. Мне интересно было наблюдать за ним и за собой, когда мы оказывались вместе. Это случалось не так часто. Михаил предложил мне интересный проект, и я должна была заработать хорошие деньги на нем. По моему плану уже через год благодаря тому, что я много работала и хорошо зарабатывала, я могла бы открыть школу рисования в Питере, городе моего детства, где до сих пор жили мои родители. Я была близка к своей мечте, и, по правде говоря, в мои планы не входил роман с олигархом.

      Я вдруг вспомнила его взгляд – умный и глубокий. Его голос. Тихий и всегда спокойный, его улыбку – добрую со мной и детьми. Он умел слушать так, как никто другой. Он смотрел на собеседника, не перебивал, и что-то в его глазах, выражении его лица было такое, что заставляло рассказывать все-все… Словно на исповеди.

      Я уже работала на Михаила месяца три, но большую часть времени, много времени проводила на аукционах Европы. Однажды, накануне Нового года, он позвонил мне лично и попросил поехать в его новое шале в Куршавеле, чтобы посмотреть, как развешаны картины, может, что-то докупить или, наоборот, убрать. Его не совсем устраивало то, что было подобрано дизайнерами и моим предшественником. На тот момент в шале постоянно жили только повар и прислуга, и Михаил