Аннигиляторы. Сергей Юрьевич Ростовцев

лиц. И вообще, я об этом уже не помнила, если бы ты не начал меня допрашивать.

      Потом я поступила на биофак, на специализацию микология, но специализация начинается только с третьего курса.

      А со Скобелевым познакомилась в театральном университетском кружке. Мы делали спектакль о древних временах России. Был такой меценат Волошин. Всё происходило в Коктебеле. Я играла молодую Марину Цветаеву. Это поэтесса. Любовь у древних практически от нашей ничем не отличалась. Скобелев играл любовника Марины. На сцене он меня обнимал, и мы целовались. Целовались по-настоящему. Он умеет целоваться. Он говорил, что и у меня это здорово получается.

      Всё было по-настоящему. И даже внешнее сходство с Цветаевой у меня было, хоть и глаза раскосые. Правда, было.

      «Моим стихам, как драгоценным винам

      Настанет свой черёд…»

      И вообще я историю очень люблю. И особенно ту, которая касается любви и отношений женщин с мужчинами. Но к Скобелеву. Это же тебя интересует?

      – И это.

      – Это, это. Потом, когда первый курс уже заканчивался, мы пошли на первомайские купания. Я не хихикала, не прикрывалась ручкой, и не подгибала ног, сжимая коленки, как это делали мои сокурсницы.

      Когда Скобелев увидел меня голой и не стесняющейся своей наготы, он делал мне тысячи комплиментов и не отходил от меня. А я, дура, радостно вертела перед ним своей попой и сиськами, которые он, надо сказать, очень умело, расхваливал.

      А когда мы искупались, я позволила ему обтереть меня полотенцем и не возражала, когда он обтирал меня там… ну ты понимаешь, где. Я стояла и смотрела ему в глаза. А потом, когда его рука была там, я его поцеловала. Ну, я вообще была сама на всё готова. Он особых усилий не предпринимал. Просто подобрал, что плохо лежало, и пользовал. Мне тогда это было очень приятно. Голой меня во всех позах фотографировал. Говорил, что я красивее инфонтных красавиц.

      – Тут я, кстати, с ним согласен.

      – Это ты просто в меня влюблён. Но ты не врёшь. Ты действительно так считаешь.

      Такие отношения со Скобелевым продолжались до осени.

      Потом к нам на кружок пришла какая-то рыжая. Скобелев стал оказывать ей такие же знаки внимания, как и мне. Мы поругались, и он перестал быть для меня интересен. Да и из кружка я ушла.

      Ну. Накормил свою ревность? Если хочешь, могу рассказать, где и в каких позах.

      – Потом, если мне захочется, расскажешь?

      – А сейчас не надо?

      – Сейчас не надо.

      – Ладно. Просто Скобелев был чем-то более серьёзным, чем прогулки с одноклассниками.

      Скобелев – это было совсем другое. Мне с ним было очень приятно. Я и относилась к нему хорошо, даже после того, как порвала. Он мне не интересен. Он слишком собой восхищался. Но он хороший мальчик. Он старался, чтобы я получала удовольствие. Он был чутким. В какой-то мере он вылечил меня после тех соучеников. С ним я действительно стала женщиной.

      Марта задумалась.

      – Я зря тебе это рассказала. Ты меня осуждаешь?

      – За