Аннигиляторы. Сергей Юрьевич Ростовцев

волшебник. А я только учусь, – сказал Марк, вручая Марте сочный кусок светлого черепашьего мяса.

      Дом

      На верхнем этаже дома было четырнадцать комнат. Но они были разгорожены стеной, проходящей через весь дом.

      Наверное, когда-то этот дом принадлежал двум семьям, потому что такая же перегородка была и на первом этаже.

      В большой комнате второго этажа на обеих половинах была дырка в полу, которая, как предположила Марта, должна была быть внутренней лестницей. В этой же комнате были двери, через которые можно было войти в шесть небольших спален.

      Вообще дом за те две недели, которые прошли с момента побега от федералов, приобрёл изнутри вполне ухоженный вид.

      Марта командовала Марком, говоря, что ей надо, а Марк придумывал, как это сделать.

      Даже с чунити совсем не всё было просто. «Самый большой чунити», который у них был, выдавал детали не более метра в ширину и двух десятков сантиметров в высоту. Поэтому многое приходилось склевать. В перерывах между заданиями Марты Марк изготовил несколько небольших, «карманных», как он их назвал, аннигиляторов, и теперь в помещении всегда было тепло, и дождевая вода и в душе, и маленьком бассейне была тёплой.

      Марта потребовала себе отдельную комнату и отдельную кровать, и это было сделано.

      Комната была устлана приклеенной на пол нескользящей пластиковой плёнкой, не пропускавшей холод снизу. Стены стали зелёными с фиолетовыми разводами, а возле кровати и на ней лежали ковры с коротким, густым и мягким мехом.

      – Зачем тебе держать дистанцию? – спросил Марк.

      – Нас только двое, и мы можем, друг другу так надоесть, что поубиваем один другого. А мне рожать. Я не хочу, чтобы ребёнок рос без отца.

      – Кто кого убьёт, у тебя сомнений не вызывает?

      – Нет, не знаю. Ты как тихий омут. Разве я могла когда-нибудь предположить, как ты будешь реагировать на опасность, и что у тебя уже всё заготовлено?

      Вот ещё месяц, и дом превратится в дворец. Что ты будешь делать дальше? Ведь просто жить, любя меня, как я понимаю, ты не собираешься?

      – Не собираюсь. У меня есть определённые счёты с федералами, но к их реализации нужно хорошо подготовиться и подушечку подстелить.

      – Насчёт подушечки я тебя поддерживаю. Но зачем тебе федералы? Рано или поздно у них всё развалится. Люди их ненавидят. Если человек проживёт больше ста, они запретят ему медицинскую помощь. А моей маме всего шестьдесят. И что?

      – Эта система будет держаться очень долго, если её не подтолкнуть.

      – А по поводу подушечки… Завтра ты начинаешь учить меня обращаться с чунити.

      – Хорошо.

      Но быт продолжался, и продолжался до весны.

      Появилась внутренняя лестница, все окна были закрыты прозрачным в одну сторону пластиком и непрозрачными шторами. Свет был во всех комнатах.

      Наполовину был готов в два раза больший чунити, и у Марка была надежда, что он будет работать. Уверенности не было. Маленькие чунити, которые он изготавливал, работали, но таких больших, как он решил изготовить, он даже никогда не видел. А ему был нужен именно большой.

      Рожать