Желание. Елена Усачева

меня за Дэниэла?

      – Нет. – Макс коснулся губами моего лба, словно хотел убедиться, что температура пошла на убыль, а значит, Антона снова принялись лечить. – Я рассказал ей, что было на самом деле с моей матерью. Она меня поняла. Но объяснить, что между взрослыми существуют свои отношения, я не смог. Боюсь, тебе самой придется с ней поговорить.

      Я поежилась. Вспомнила холодные ненавидящие глаза, бледное напряженное лицо, растрепанные локоны. Я не должна была такое думать, но невольно появилась мысль, что для Маринки лучше было бы умереть, чем стать вампиром. Мне казалось, смерть для нее была бы гуманнее.

      – Ты с ней часто встречаешься? – О чем-то я его хотела спросить? Какая-то еще встреча меня волновала, чьи-то глаза…

      – Она уже неплохо освоилась, ей не требуются учителя.

      – Может, не один ты интересуешься происходящим в Москве? Кстати, а где Лео?

      – Лео в своей любимой Франции, в двадцатый раз прогуливается по залам Лувра. Или бродит по музеям Флоренции. Он всегда был неравнодушен к прерафаэлитам[9]. Последние события сильно пошатнули его внутренний мир. А искусство возвращает ему ощущение гармонии.

      – Тогда, может, все же Эдгар? Пришел мстить за Грегора…

      – Про Эдгара ничего не скажу. Его нельзя обнаружить, если он сам того не захочет. Но если город сейчас пуст, значит, Эдгар ушел, а вслед за ним потянулись все. Сидит сейчас где-нибудь в Китае или Индии. Там своеобразное отношение к смерти, оно нам очень подходит.

      Я невольно вздохнула. Индия им подходит… Вот ведь незадача какая! На мгновение я прикрыла веки и вдруг увидела, что на меня в упор смотрят маленькие красные глазки-бусинки. Крыса пискнула и убежала в темный угол. Тревога толкнулась в горле.

      – Белка! – выпрямилась я. – Мне надо покормить крысу, а то она кого-нибудь съест.

      – Останься, я принесу твою крысу. – Макс опустил руку мне на плечо, но вместо радости его жест почему-то вызвал недовольство.

      – Сама схожу за ней. – Я попыталась встать, но соскользнуть с колен не получилось.

      – Не уходи. – Голос Макса был глух. Он не просил, кажется, он… приказывал?

      – Родители уже ушли, – наполнялась я раздражением.

      – Ты же, как всегда, без ключа, – напомнил Макс.

      – А как ты вошел? – Я кивнула на чайник.

      – Попросил, чтобы мне открыли. Извини, но я не обладаю способностью отворять запертые двери. Мне легче сломать.

      Ладно, дверь коридора откроет сосед. А квартиру? Надо посмотреть в куртке, ключи наверняка там.

      – Мама могла задержаться. – Я высвободилась из рук Макса. Не понимаю, почему он меня удерживает. Что за дела? Я хочу уйти. Мне надо умыться, переодеться. Хочется выпить кофе с сыром. А здесь темно, стены давят…

      – Она ушла. – Макс остался сидеть на стуле. – Тебе лучше еще немного подождать.

      – Кого подождать?

      Куртка не находилась. Я ее вообще до мастерской-то донесла? Или в порыве страсти ее с меня сорвали еще на лестнице?

      – Около двери висит на крючке, – подсказал Макс. – Но я бы на твоем месте допил чай…

      Я

9

Прерафаэлиты (англ. Pre-Raphaelitie Brotherhood) – направление в английской поэзии, живописи и критике во второй половине XIX века, образовавшееся в начале 50-х годов с целью борьбы против условностей викторианской эпохи, академических традиций и слепого подражания классическим образцам. Полагали, что живопись закончилась с Рафаэлем, а потому исповедовали возврат к канонам дорафаэлевой эпохи.