Желание. Елена Усачева

как обычно, грозит опасность, – довольно хмыкнула я. Как все далеко и неважно, когда я здесь. Когда я не одна. – И опасность называется так – Смотрители.

      – Я порву его на части! – зло рыкнул Макс.

      – Олег сказал, что начинается охота на Катрин. Что это значит?

      – Ничего не значит. Считай, что ее больше не существует. – Макс соединил ладони, переплел пальцы, как будто отгородился от меня заборчиком.

      – Они ее найдут?

      Макс на секунду замер, прислушиваясь к окружающей тишине.

      – Катрин сама виновата. Хотела быть звездой – и стала ею. После вечеринки Эдгар ее приговорил. Не сегодня-завтра она будет у Смотрителей.

      – Как жестоко!

      Макс вскинул на меня глаза, мгновение смотрел, а потом стремительно приблизился, прошептал:

      – Ты удивительная… Только ты можешь защищать вампиров. – Притянул меня к себе, усаживая на колени. – Не переживай, Катрин разберется сама. Две сотни лет ее кое-чему научили.

      Катрин… Высокая, грациозная, с аккуратным красивым личиком. Да, она способна за себя постоять. Только когда против одного целая команда – это как-то неправильно.

      – Но Смотрители и так собирались приехать, не Катрин их позвала.

      Черт, опять та вечеринка! Когда же мы перестанем о ней говорить? Память снова услужливо подсовывала картинки – всполохи фейерверка, небольшая кучка людей, Эдгар, Макс, негромко зовущий: «Грегор! Грегор! Грегор…»

      – Она знала, что они приехали, и ничего не сделала. – Макс жестко поджал губы. – Не забывай, именно она навела Смотрителей на мастерскую и сделала так, что аркан был построен на меня. И на тебя. Еще не известно, кто подставил Грегора. Может, как раз ее рук дело.

      Я потупилась. Да, Катрин заслуживает наказания. Но не такого же!

      – Из тебя никогда не получится вампир. – Холодные пальцы коснулись моего подбородка, и я скользнула лицом в прохладу ладони. – Ты всех жалеешь.

      – А ты не жалеешь?

      – Вся наша жизнь – борьба за выживание. У вампиров стирается грань между добром и злом. Мы часть природы, природы разрушения.

      Я помотала головой. Что-то было не так в его словах. Я не могла полюбить зверя. Я люблю Макса – искреннего, честного, страдающего. А значит, в его словах кроется обман.

      – Только животное не может бороться со своей природой. А ты человек. Значит, понятия добра и зла тебе знакомы. С Катрин нельзя так поступать. Она сама себя наказала своим поступком. И теперь просит помощи.

      Я услышала недовольный рык над головой.

      – Тебя надо закопать в чистом поле, оставив на поверхности одну голову, чтобы все страдающие приходили за помощью.

      – Поздно, там уже торчит башка богатыря, – хмыкнула я, склоняясь к его груди.

      – Про кого Олег еще спрашивал?

      – Про тебя. Интересовался здоровьем.

      – Все? – Голос Макса стал напряженным. – Больше ничем не интересовался?

      – Эпидемия в стране. Все болеют. – Чего он так напрягся? Ничего особенного я не говорю.

      – Кто еще болеет? – В одну секунду мягкая