Собор берёзовый. Василий Макеев

от всяческого сглаза,

      И как знак послушности судьбе,

      Называлась просто перелазом

      Выемка в таловой городьбе.

      Пацаны нуждаются в прибытке —

      Животы заправить про запас, —

      Брали с первой радостной попытки

      Мы любой соседский перелаз.

      И во всю ивановскую дули,

      Обначалив липкие усы,

      С зеленцою яблоки и дули

      И арбуза розовую сыть…

      Я по жизни много не проказил,

      Но случалось – тоже без ворот

      По привычке резво перелазил

      На чужой зовущий огород.

      И в забавном чувственном припадке,

      Не боясь озябнуть и простыть,

      Пил и пил послушно без оглядки

      Женской страсти розовую сыть.

      Клят и мят бывал судьбой строптивой,

      Но имел чувствительный изъян:

      Если в детстве стёган был крапивой,

      То в годах – изменой чаше дран.

      …Сад мой полон палою листвою,

      В огороде – голь и нищета.

      И уже открылись предо мною

      Вдалеке небесные врата.

      Но, привычке верен до зарезу,

      Пусть не те сноровка, стать и плоть —

      В ад иль рай я всё же перелезу

      Мимо врат…

      Прости меня, Господь!

      «Мой город славен войнами и битвами…»

      Мой город славен войнами и битвами

      И ничего не требует взамен,

      Но всё-таки всенощными молитвами

      Его призрел владыка Гермоген.

      Я не послушник всякой консистории,

      Но рад душой и счастлив оттого,

      Что мы впервые, кажется, в истории

      Сдались суровой милости его.

      «Кого ругаю, славлю иль хвалю…»

      Кого ругаю, славлю иль хвалю —

      Нисколь не тщусь средь новей прихотливых,

      Я страсть как журналисток не люблю —

      Безбашенных, циничных, похотливых.

      Отколе нас настигнула напасть

      И поперхнулась гулко голосами?

      Я в словесах стараюсь не пропасть,

      Они же пляшут вдрызг со словесами.

      Едва ль со школьной крашеной скамьи

      Я отрицаю пошлый понедельник.

      Простите мне, писучие мои,

      Что я казак, барыга и бездельник.

      Одному вездеведущему

      На всю страну потеющий всезнайка,

      Кривящий в мокрой судороге рот,

      Тебя бы сечь казацкою нагайкой,

      Да вряд ли до болятки проберёт!

      Какие там стыдливые болятки,

      Когда, кривя лягушечью губу,

      Вприглядку, вперемежку и вприсядку

      Ты оскверняешь русскую судьбу!

      Воздастся всем!

      Воспрянет Русь до края,

      А ей ли не бродяжить по краям?

      И унесётся за холмы Синая

      Грачиный ваш и заслюнялый гам!

      «Не умею улыбаться – только лыбиться…»

      Не умею улыбаться – только лыбиться,

      И душевные движения гашу.

      Подо льдом небес вздыхаю, словно рыбица,

      Притуляюсь к бережкому камышу.

      Если б выпало