Небо Сталинграда. Смертельная рана люфтваффе. Михаил Кудинов

посадке самолет резко развернуло почти на 360 градусов, потому что под фюзеляж попала не сбросившаяся в воздухе бомба. Мы с Туровым быстро выскочили из кабины, помогли стрелку-радисту покинуть самолет через верхний люк и отбежали на безопасное расстояние от самолета, так как должны скоро взорваться бензобаки и может взорваться оторвавшаяся при посадке бомба. От колонны артиллерии, над которой мы пролетали при посадке, отделились примерно 10–15 человек и бежали в нашем направлении. Впереди бежал старший лейтенант, пехотинец, мы с ним обнялись и расцеловались, лицо его помню до сих пор.

      Пехотинцы угостили нас табаком, рассказали обстановку и результат воздушного боя, сказали, что хорошо бомбили. Помогли добраться до медсанчасти, откуда через несколько часов на автобусе выехали с ранеными в Сталинград. Старшим этого автобуса назначили меня.

      Наш экипаж был невредим, получил только небольшие ушибы при посадке, поэтому, сдав раненых в госпиталь, прибыли в Ср. Ахтубу. Экипаж остался в населенном пункте, а я пошел на аэродром доложить командиру о прибытии. Подхожу к своей землянке, сверху на насыпи без рубашек сидят мои друзья: Быстрых, Фунаев, Мельник, Крупин, Смирнов, Елагин и другие. Я издали узнал их и с улыбкой подхожу ближе, но вижу, что они почему-то не обращают на меня внимания. Когда я подошел совсем близко и остановился, Борис Быстрых встал и, как-то странно всматриваясь в меня, подошел ко мне и, слегка дотронувшись до моего плеча, сказал: «Ты, что ли?» Я в недоумении почему-то осмотрел себя с ног до головы и ответил: «По-моему, я, а что?»

      Через весь аэродром, узнав на КП дивизии о нашем прибытии, бежал командир полка Александр Юрьевич Якобсон. Это замечательный человек, отличный летчик, строгий, но исключительно справедливый командир. Он обнял меня и тихо сказал: «Молодец, Леша. В рубашке родился». Сказано это было с такой душевной заботой и участием, что я еле удержался от слез. Командир повернулся, приложил руку к головному убору, как мог делать только он, и пошел опять на КП дивизии.

      Звено скоростных бомбардировщиков Пе-2 на полевом аэродроме. Сталинград. 1942 г. (ЦАМО)

      Звено Пе-2 в полете. Юго-Западный фронт. Лето 1942 г. – 48 –

      Товарищи считали, что экипаж погиб, так как видели, что самолет горел, никто с парашютом не выбрасывался, при посадке был виден столб дыма и огня. Судьба распорядилась по-иному.

      Андреев С.П. Крылом к крылу. – М.: Знание, 1962.

      8.08.1942 г

      747-му бап довелось непродолжительное время участвовать в оборонительных боях на Сталинградском направлении. В один из дней красная «7» пилота Висковского подверглась нападению звена Bf.109. Стрелок Абдулин из верхней установки сумел подбить два вражеских истребителя, но и «ер» получил тяжелые повреждения при вынужденной посадке. В дальнейшем машина с таким номером в боевых действиях не участвовала. По состоянию на 4 августа 1942 г. в части осталось всего 10 Ер‐2.

      Медведь