Вериги любви. Татьяна Батурина

между тем монастырю так нужны были трудники! Они, конечно, приезжали из разных ближних и дальних мест, работали на восстановлении храма, оборудовали подсобные монастырские помещения. И все-таки людей не хватало: к зиме так и не успели сложить печи в храме и келиях, а сквозь недолатанную церковную крышу во время Божественной литургии на молящихся падал первый в том году снег.

      В поездке нас духовно окормлял иерей Олег Поляков из села Заплавное, с ним была и матушка Мария. Она и двое наших певчих, Нина и Игорь Богомоловы, пели во время литургии, и как хорошо пели! Иноки сказали потом, что настоящее церковное пение многие прихожане услышали впервые.

      И еще мы стали свидетелями чуда: во время службы замироточили сразу три образа: Богородицы «Милующая», Николая Угодника и Параскевы-Пятницы.

      – Такое было у нас в прошлую Пасху, – рассказывал во время трапезы игумен Аристарх, – на литургии замироточила Казанская икона, а сегодня, в Ее праздник, сразу три образа облагодатствовали нашу обитель! Вот что значит – паломники в монастыре.

      Удивительную для себя вещь узнали мы от молодого игумена: на территории монастыря в давние времена был храм Александра Невского, нынешняя монастырская колокольня когда-то принадлежала ему.

      – Храм мы восстановим обязательно, вот только немного обра́зим наш быт, – подытожил батюшка свой рассказ.

      Отец Аристарх благословил всех иконочками Богоматери «Казанская», а я, вернувшись в Волгоград, отослала в монастырь образ Александра Невского, дабы молились иноки и в далеком Мордовском краю за возвращение Царицынского Александро-Невского собора.

      Об этом молятся во многих местах Святой Руси.

      В Киево-Печерской лавре после двухчасового подземного странствия в Ближних и Дальних пещерах мы с Наталией отдыхали в тени каштанов, примеряли простенькие, в желто-голубой цветочек, косынки:

      – Какие удобные! Легкие, простирчивые, не жарко будет на службах…

      Косынки, освященные на мощах киево-печерских святых, мы только что приобрели в церковной лавке на выходе из подземных захоронений иноков лавры, там же купили кое-какие книги и масло из лампадки над ракой безмездного врача-инока Агапита. Перекрестившись, помазались, по капельке наливая маслице из бутылочки в крышку, а уже оттуда – на ладони, на лицо. Так делали все, дабы не осквернить святыню, оставшуюся в бутылочке.

      – Хорошо, если такие святые, как Агапит, молятся за наш собор!.. – и я вздохнула.

      – Думаю, многие святые молятся, – ответила Наталия.

      Не раз мы говорили на эту тему, и я представляла себе огромные Небесные церковные залы, где сонмы святых возносят молитвы ко Господу за всех нас, земногрешных. И сейчас, после только что увиденных сотен древних иноков, нетленно почивающих в подземных гробах и священно предстоящих Богу, я как бы увидела их во славе и по привычке внутренне произнесла: «Все святые, молите Бога за нас!» И словно кто-то рядом проговорил: «Монахи молятся…» Или это вскрикнуло мое сердце?

      …Господь