Деньги, банковский кредит и экономические циклы. Хесус Уэрта де Сото

был разделен на два отделения: одно отвечало за хранение вкладов (поддерживая 100 %-ный коэффициент резервирования) и копировало модель Банка Амстердама; другое занималось ссудами. Хотя предполагалось, что отделения функционируют раздельно, в действительности разделение существовало лишь на бумаге, и вскоре Банк Стокгольма отказался от стандартов, установленных голландским банком[183]. В 1668 г. шведские власти национализировали банк, сделав его первым государственным банком Нового времени[184]. Эти действия не только нарушили традиционные принципы, которыми руководствовался Банк Амстердама, но и положили начало новой систематической мошеннической практике: эмиссии банкнот, т. е. квитанций на вклады, в объемах, превышающих объем наличных денег, полученных от вкладчиков. Так появились на свет банкноты, а также доходная практика их эмиссии на суммы, превышающие общий объем вкладов. Спустя некоторое время эта деятельность станет главным занятием банкиров, банковским делом par excellence, особенно в следующие столетия, когда она ввела в заблуждение ученых, не сумевших понять, что эмиссия банкнот имеет те же последствия, что и искусственная кредитная экспансия и создание депозитов, – два вида деятельности, которые, по замечанию А. П. Ашера, изначально составляли ядро банковского предпринимательства.

      Основанный в 1694 г. Банк Англии также был скопирован с Банка Амстердама ввиду существенного влияния Голландии, оказанного ею на Англию после вступления Оранского дома на английский трон. Однако в отличие от Банка Амстердама этот английский банк не был основан на правовых гарантиях сохранности. Вместо этого одна из главных целей Банка Англии с самого начала состояла в том, чтобы оказывать помощь в финансировании государственных расходов. Именно по этой причине Банку Англии не удалось покончить с распространенными, систематическими злоупотреблениями со стороны частных банкиров и правительства[185], что декларировалось в качестве одной из целей его создания. Проще говоря, Банк Англии в конце концов разорился, несмотря на свою привилегированную роль как банкира правительства, монополию на ограниченную ответственность в Англии и исключительное право эмиссии банкнот. В результате систематического пренебрежения обязательством обеспечения сохранности, а также кредитования и авансирования казначейства за счет хранимых вкладов Банк Англии приостановил платежи в 1797 г. после ряда громких скандалов, включая «пузырь Южных морей»[186]. В том же 1797 г., когда Банку Англии запретили возвращать вклады наличными деньгами, было объявлено, что налоги и долги следует оплачивать банкнотами, эмитированными банком, и сделана попытка ограничить авансовые платежи и кредиты правительству[187]. Это была заря современной банковской системы, основанной на частичном резервировании и центральном банке как кредиторе

183

В этом смысле, как проницательно указывает Кайндлбергер, организационная система Риксбанка предшествовала структуре, которую Закон Пиля 1844 г. предписал Банку Англии. См.: Kindleberger, A Financial History of Western Europe, pp. 52–53.

184

На праздновании трехсотлетия Банка Стокгольма в 1968 г. был учрежден фонд целевого капитала для основания ежегодной Нобелевской премии по экономике.

185

Например, в 1640 г. Карл I, повторяя столетней давности испанскую политику своего тезки императора Карла V, конфисковал золото и ценности, находившиеся на сохранении в лондонском Тауэре, тем самым полностью разрушив репутацию монетного двора как надежного места для хранения ценностей. Спустя тридцать два года Карл II также нарушил свои обязательства, заставив государственное казначейство приостановить платежи, чем вызвал разорение множества частных банков, которые расширили ссуды Короне или напрямую купили казначейские обязательства, потратив на это средства вкладов до востребования. См.: Kindleberger, A Financial History of Western Europe, pp. 53–54.

186

В 1720 г. Компания Южных морей разработала амбициозный план по выкупу государственного долга Британии. Компания возникла из недр партии тори и подобно Банку Англии была создана для того, чтобы способствовать финансированию войны. В обмен правительство предоставляло привилегии определенным корпорациям. Настоящая цель основателей Компании Южных морей состояла в спекуляции акциями компании, для чего в оплату этих акций принимались государственные долговые обязательства. Весь год Банк Англии расширял кредитование под обеспечение собственных ценных бумаг, чтобы облегчить их приобретение, в точности, как это делала Компания Южных морей. Этим был запущен инфляционный процесс, в ходе которого цены на акции Компании и Банка взлетели до невиданных высот, принося гигантские прибыли. Спекулянты, в том числе и многие представители самой Компании, изрядно нажились на этом. Часть прибылей была вложена в земельные участки, цены на которые тоже существенно выросли. Спекулятивно-инфляционная мания резко оборвалась летом 1720 г. – в то же самое время, когда в Париже начала рушиться спекулятивная сеть Джона Ло. С началом падения цен остановить этот процесс стало фактически невозможно. Всего за месяц курс акций Компании Южных морей упал с 775 пунктов до 135. В ответ парламент принял Закон о пузыре (Bubble Act), которым вводились суровые ограничения на учреждение корпораций, действующие поныне. Однако финансовая напряженность разрядилась лишь в 1722 г. после трудных переговоров. В том году парламент одобрил соглашение между Банком Англии и Компанией Южных морей, поставив условие, что последняя должна была получить 4 млн ф. ст. из капитала Банка под 5 % годовых, гарантированных казначейством. См. также прим. 47 в главе 7.

187

Этот момент многие ученые, особенно в США, объявили огромной угрозой личным свободам, которым грозит опасность явного и неявного альянса банкиров и правительств. Этот род союза выражается через постоянное, систематическое предоставление привилегий, позволяющих банкам нарушать свои юридические обязательства, замораживая возврат вкладов в наличных деньгах. К примеру, Джон Тейлор, американский сенатор второй половины XVIII в., расценил такую практику как настоящее мошенничество, утверждая, что «в условиях нашей мягкой политики, вероятно, можно подсчитать преступления банков, но наказаний [за эти преступления] подсчитать нельзя, потому что они никогда не наказывались». См.: John Taylor, Construction Construed and Constitutions Vindicated (Richmond, Va.: Shepherd and Polland, 1820; New York: Da Capa Press, 1970), с. 182–183. Другой интересный отрывок на эту же тему взят из статьи Джеймса Филбина (James P. Philbin, “An Austrian Perspective on Some Leading Jacksonian Monetary Theorists”), опубликованной в Journal of Libertarian Studies 10, no. 1 (Fall, 1991): 83–95, esp. 89. Мюррей Ротбард написал великолепный обзор о возникновении частичного резервирования в банковском деле в первые десятилетия существования Соединенных Штатов: Murray Rothbard, Conceived in Liberty (New York: Arlington House, 1975), vol. 2: “Salutary Neglect”: The American Colonies in the First Half of the 18th Century, ch. 26 “Inflation and the Creation of Paper Money,” pp. 123–140; 2nd ed. (Auburn, Ala.: Ludwig von Mises Institute, 1999).