Деньги, банковский кредит и экономические циклы. Хесус Уэрта де Сото

подробно поясняет на примере каталонской банковской системы в позднее Средневековье), а не из эмиссионных банков, которые появились гораздо позднее.

      Ашер указывает, что генуэзские банки XII в. в своих книгах проводили четкое различие между вкладами до востребования и срочными вкладами, оформляя последние как договоры займа, или mutuum[108]. Однако позднее банкиры стали постепенно использовать вклады до востребования в собственных интересах, положив начало инфляционному потенциалу современной банковской системы, т. е. ее власти создавать депозиты и предоставлять кредиты из ничего. В частности, по оценке Ашера, общие наличные резервы Барселонского депозитного банка составляли 29 % от суммы вкладов. Это означало, что возможности кредитной экспансии этого банка в 3,3 раза превышали его наличные резервы[109].

      Ашер также выдвигает на первый план неспособность чиновников различных уровней обеспечить соблюдение [принципов] здоровой банковской практики, и прежде всего поддержание 100 %-ного коэффициента резервирования по вкладам до востребования. Более того, в конце концов власти начали предоставлять правительственные лицензии (т. е. привилегии, ius privilegium) на право работать на основе частичного резервирования. Однако при этом банки были обязаны гарантировать вклады[110]. Во всяком случае, правители обычно были первыми, кто пользовался выгодами мошеннической банковской деятельности, находя займы легким источником государственных финансов. Со стороны это выглядит так, будто банкирам предоставлялась привилегия выгодного использования денег вкладчиков в обмен на подразумеваемое согласие на то, что в значительной мере такое использование должно происходить в виде кредитов должностным лицам и финансирования правительства. Во многих случаях правители заходили настолько далеко, что создавали правительственные банки, чтобы напрямую пожинать немалые прибыли, приносимые банковской деятельностью. Как мы увидим, Депозитный банк Барселоны (Taula de Canvi) был создан именно с этой целью.

Канонический запрет ростовщичества и depositum confessatum

      Запрещение ростовщичества тремя монотеистическими религиями (иудаизм, ислам и христианство) во многом усложнило и затемнило понимание средневековых финансовых практик. Марджори Грайс-Хатчинсон детально изучила средневековый запрет на взимание процентов и его последствия[111]. Она указывает, что, поскольку евреям не запрещалось ссужать неевреям деньги под проценты, они составляли большинство банкиров и финансистов христианского мира, по крайней мере, в первой половине Средних веков[112].

      Канонический запрет на взимание процентов сильно осложнял средневековое банковское дело, но не потому, что банкиры (по утверждениям многих теоретиков) в попытках предложить полезные

108

«Во всех этих генуэзских регистрах имеется также ряд документов, в которых эти полученные деньги открыто описываются как заем (mutuum)» (Ibid., p. 63).

109

«Против этих займов Депозитный банк держал резервы в звонкой монете, составлявшие всего 29 %. Говоря современным языком, банк мог предоставлять кредиты с коэффициентом 3,3 к наличным резервам» (Ibid., p. 181). Однако нельзя согласиться с утверждением Ашера о том, что частные банки, работавшие в то же время в Барселоне, поддерживали еще более низкий коэффициент резервирования. Верно должно быть совершенно обратное: поскольку частные банки были меньше, они не пользовались таким же доверием общества, как муниципальный банк, а, поскольку они работали в конкурентной среде, их запасы наличности должны были быть выше» (см. с. 181–182 книги Ашера). Как бы то ни было, Ашер делает вывод, что «в ранний период имела место значительная централизация клиринговых расчетов, сопровождавшаяся масштабным созданием кредита. В отсутствие всесторонних статистических данных невозможно количественно оценить, насколько важное место занимал кредит в Средневековье и в начале Нового времени, хотя на основании имеющихся у нас материалов можно предположить широкое использование покупательной способности кредита» (Ibid., pp. 8–9). Ниже мы процитируем работы Карло Чиполлы, полностью подтверждающие главный тезис Ашера. Банковские мультипликаторы будут подробно рассмотрены в главе 4.

110

В Каталонии XV в. гарантий не требовалось, хотя лишь те банкиры, которые их предоставляли, имели право расстилать скатерти на столах. Благодаря такой системе публика могла легко определить более платежеспособное предприятие.

111

Marjorie Grice-Hutchinson, Early Economic Thought in Spain 1177–1740 (London: George Allen and Unwin, 1978), ch. 1: “In Concealment of Usury,” pp. 13–60.

112

«До XIII в. большая часть финансовой деятельности находилась в руках евреев и других нехристиан, как правило, ближневосточного происхождения. Для этих неверующих с христианской точки зрения в любом случае были закрыты пути к спасению, поэтому экономические запреты церкви их не касались… Ненависть к евреям испытывали люди, которых возмущали подобные процентные ставки, в то время как монархи и правители не столько негодовали, сколько чуяли запах прибыли от экспроприации этой более или менее беспомощной группы (Harry Elmer Barnes, An Economic History of the Western World [New York: Harcourt, Brace and Company, 1940], pp. 192–193).