Пассажаемые товарищи уважиры. Александр Лучкин

колесе велосипеда установлена новая кассета звёзд. Цепь смазана и теперь вращается бесшумно. Вот и всё. Подготовка велика к сезону заняла пятнадцать минут.

      Качу прочь из города. Сочувствую тем, кто вынужден оставаться в раскалённом солнцем каменном лабиринте. Прочь из города, на природу! Скорость. Мелькают начинающие зеленеть деревья. Пляшет тропинка под передним колесом – только успевай работать рулём да объезжать кочки и коряги. Насекомые ещё не появились. Зато какие трели, какие птичьи песни в лесу! Остановился и слушаю.

      Выехал на просеку. Над головой потрескивает ЛЭП. Куда-то бегут по проводам электроны. Чтобы вращать, освещать, двигать, заряжать. И не ведают горожане, в каких красивых местах побывала электроэнергия, прежде чем попасть к ним в розетку!

      Просека вывела на поле. Дым, пожар, запах гари. Поле горит! Да нет – шашлыки. Тёплая погода выгнала горожан к озеру – из-за дыма я его не сразу заметил. Традиция – жарить шашлыки на Первомай, ничего не поделаешь. То тут, то там вьются дымки от мангалов. За туристическими столиками расположились компании и семейства. Кто попроще – так просто на пледе, на берегу.

      Просёлок плавно перешёл в асфальт. Нажимаю на педали. От скорости ветер свистит в ушах. Свист усиливается. Торможу. Всё равно свистит. Что такое?! Это свистит электричка. За рощей спряталась железнодорожная станция.

      Гудок – и сине-серые вагоны электропоезда набирают ход, выходят на перегон. От станции по тропинке тонкой струйкой потянулись деревенские – из города приехали. Уставшие, намотались за день, идут покачиваясь, как пьяные.

      Солнце нырнуло за здание депо, и над жестяным коньком засветился ореол. Смеркается, но тепло дня ещё не торопится уступать прохладе вечера. Эх, жаль, не забрать этот день с собой, не положить в копилку, не сфотографировать! Но ничего, будет ещё погода, и велопрогулки тоже будут. Хочется надеяться на лучшее. Ведь лето только начинается.

      Дверь не работает

      Электропоезд начал тормозить, и люди потянулись к двери на выход. Дверной проём заслонил пожилой казах в железнодорожной форме. Лицо исполосовано морщинами, на пилотке – начищенная кокарда со скрещёнными молотом и разводным ключом. Казах сдвинул пилотку набок, отчего приобрёл лихой вид.

      – Нэ работаэт дверь, – прикрикнул он на недоумевающих пассажиров. – Проходыте в следующий вагон.

      Он махнул рукой в сторону хвоста поезда, но люди почему-то пошли в другую сторону – к голове состава.

      Поезд остановился на станции. Двери – полуавтоматические. Чтобы открыть их нужно нажать на кнопку. Кнопки есть внутри и снаружи поезда. Входящие жмут наружную кнопку, выходящие – кнопку в салоне вагона.

      Люди шли по перрону, подходили к вагону и отчаянно жали кнопку, но дверь не открывалась. В других вагонах уже началась посадка. Казах скрестил руки, жестом в дверное окно показал: не работает. Люди заметили старания железнодорожника и разбежались в стороны – к другим дверям.

      Состав