Собрание сочинений. Том 1. Священное одиночество. Виктор Ростокин

этом ничуть не стесняясь,

      Дак некого – все поголовно

      Тут слиты в единое… все

      Одним обуяны желаньем,

      Слепою, безумною страстью,

      Гипнозом, дурным колдовством.

      «Арена», гляди, всколыхнулась,

      Наверно, до недр ключевых,

      Окрест зашатались деревья,

      А ветер с зари не гулял…

      Какая напасть приключалась?

      Выходит, разверзнется пропасть

      Иль с неба огонь упадет?

      Иль всякая чертовщина?

      Лавина опутала ноги,

      Тугая, ревущая, в комьях,

      Спрессованных струй. Это Сашка,

      Продажный служака и конюх,

      Послал сатанинскую силу

      (Не много ли взял на себя?)

      Лужайку живую убить!

      Она, сатанинская сила,

      Ей злобствовать самый резон —

      Особых препятствий не видно,

      Запретов и вещих молитв.

      Она полонила людишек,

      Она прорычала железом,

      Она у наездников уши

      Заполнила звездной сиреной,

      А очи – морозной тоской.

      Какие там люди… не люди

      На седлах трусливо сидели,

      Их синие губы кривились,

      А щеки вот-вот оторвутся,

      Как палые листья… И те,

      Кто с Сашкою был в одной связке,

      И в спевке одною кто был,

      Кипели, бурлили, дурили,

      Увы, безымянною массой.

      И только в лучах оставались

      Святыми бегущие кони,

      Каурые, чалые кони,

      Пятнистые… масти любой!

      Бегущие добрые кони,

      Бегущие чудные кони,

      Бегущие жалкие кони!..

      Простак, с головою, как пень

      Кривого столетнего дуба,

      А Брод, маслакастый настолько,

      Что хоть на берцовую кость

      Железки кузнечные вешай,

      А Рыжий, облезлый, похожий

      На склеванный впопыхах

      Подсолнух за перелазом

      Хмельным воробьиным семейством.

      А Сивка, а Сивка… глядите,

      Огромным трясет животом,

      Он, кажется, волочится

      Всей массой по серой земле,

      Как будто бы от КАМАЗа

      Надутую камеру к речке

      Тащат гуртом пацаны!

      «Умора!», «Потеха!», «Ах, Сашка,

      Какой выдумщик-забияка,

      Что выпустил эту старуху!

      От смеха живот надорвешь!»

      Кричали, орали людишки,

      Азартом сильней накалялись,

      Азартом погибельным, страшным,

      А были не лица, а рожи,

      И были не руки, а сучья,

      Мелькали рога и клыки,

      И сполохи молний сверкали,

      А выси, как ночь, почернели,

      В помине не стало росы.

      Простак, с головою, как пень —

      Копытами шлепал он грузно

      По пыльному кругу, и Брод

      Копытами шлепал по кругу,

      И Рыжий за ними… Все в мыле,

      Как в снежной густой бахроме.

      Они понимали: так надо,

      Должны все бежать и бежать,

      Покуда толпа не упьется

      Их болью смертельною вдосталь,

      Покуда в глазах не померкнут

      Остатние