Необжитые пространства. Том 1. Проселки. Виктор Ростокин

хором спеть на полянке,

      В тон пособит соловей!

      Что нам цари обещали

      И обещали вожди —

      Сытные хлебы и сало,

      Также из млека дожди.

      Нам бы хотя бы кальсоны,

      Из горбылей туалет,

      А уж потом патефоны,

      От космонавта привет.

      Нам бы освоить науку —

      Два минус два будет сколь,

      Молот в окрепшую руку,

      Серп во другую.

                          И соль,

      Чтоб на горбушке богато,

      Кружка воды с родника.

      Вот мы тогда бы, ребята,

      Двинули наверняка

      Русь по проселкам старинным,

      Что заросли бурьяном…

      …Молча утерлись полынью,

      Прыгнули в яму гуртом!

      Христос

      Пустыни тверди подпирал

      Коленями, и кровь текла

      Ручьем. О чем к Нему взывал,

      Отцу Небесному? Добра иль зла

      Вымаливал душе своей Иисус,

      Прибившись к камню, ждал Его

      С начала Сотворенья. Высоко

      Кричал, когтями дикий гусь

      За горло схваченный орлом,

      И оброненным ласковым пером

      Овеяло Чело. И улыбнулся:

      «Он смертью птицы мирной все сказал!»

      И слезы на песок дождем упали,

      На камень сел, счастливый и усталый.

      «Куда стопы направить? – думал Он. —

      На юг? На север? К отчему порогу?

      Везде пребуду. Долгий кончен сон,

      Мой Осиянный Дух охватит многих

      Народов, заблудившихся во мраке

      Насилий, диких нравов. Поскорей

      К ним!» Небосвод вдруг стал темней,

      Истошно кто-то зарычал в овраге.

      «То предсказанье Мне – путь скорбный ждет».

      …И Он поныне по миру идет,

      Неся венок терновый как награду.

      Как две тонкие ветки

      Бабка послала деда

      За мороженым – такая жара!

      Самой полакомиться промеж делом,

      С речки прибежит детвора —

      Вот им угощенье на радость,

      Посидят в холодке часок.

      А она, не уходя из сада,

      Поглядит на них, омочив платок

      Слезами. Бедные двойняшки,

      Брошенные на произвол судьбы

      Родителями, Тонька и Сашка,

      Как две тонкие ветки вербы,

      Которые то зыбь тревожит

      Бузулукская, то кусают бобры.

      Мать и отец пьют безбожно,

      Провалившись в тартарары!

      И малыши блукают по хутору,

      Кто приласкает, кто грозится убить.

      Жмутся друг к дружке. Под утро

      Зябко. Печаль не избыть!

      Порой в копне или в гнилой сторожке,

      А то средь кладбищенских крестов

      Обитают бедняжки. Мороженое

      Дед принес для близнецов.

      Приютить их на житье – да боятся,

      Что не по силам поклажа сия.

      Им самим бы в приют податься,

      Глядь, примет матушка-земля.

      Ребятенки прибежали, радость на лицах,

      Лакомые комочки лижут языком.

      А бабка спешит за яблоню схорониться,

      Чтоб слезы утереть рукавом.