Полуночный танец дракона (сборник). Рэй Брэдбери

человека, не решавшегося переступить через порог. Невероятно сморщенный. Лихорадочный блеск в глазах. На дрожащих губах – слюна. Он трясся так, словно его только что поразила молния.

      Я продолжал подписывать книги до той поры, пока мне в голову не пришла совершенно нелепая мысль. Я вновь посмотрел на дверь.

      Старый-престарый человек по-прежнему подобно чучелу стоял в дверном проеме и смотрел в мою сторону.

      Я обмер. Я почувствовал, как похолодели моя шея и руки. Ручка выпала из моих пальцев, когда он, хихикая, ощупью двинулся вперед.

      – Неужто ты меня забыл? – спросил он со смехом.

      Я обследовал взглядом свисающие на щеки длинные пряди седых волос, поросший белой щетиной подбородок, выцветшую рубашку, замусоленные джинсы, сандалеты на босу ногу и вновь перевел взгляд на его горящие безумием глаза.

      – Так помнишь или нет?

      – По-моему…

      – Я – Саймон Гросс! – воскликнул он.

      – Кто?!

      – Гросс! – проблеял он. – Саймон Гросс!

      – Сукин ты сын! – взъярился я.

      Мой стул упал. Стоявшие вкруг меня люди отпрянули в разные стороны. Старый-престарый человек, закрыв глаза, отшатнулся, как от удара.

      – Мерзавец! – На мои глаза навернулись слезы. – Саймон Гросс, говоришь? Что же ты сделал со своей жизнью?

      Он поднял заскорузлые дрожащие руки открытыми ладонями наружу, как бы защищаясь от моего крика.

      – Господи, – пробормотал я. – Твоя жизнь… Что ты с ней сделал?

      Я услышал оглушительные раскаты грома, и память вернула меня на сорок лет назад. В ту пору мне было тридцать три года и я только-только начинал свою карьеру.

      Передо мной стоял девятнадцатилетний красавец Саймон Гросс с ясными невинными глазами, любезными манерами и пачкой рукописей под мышкой.

      – Моя сестра сказала… – начал он.

      – Знаю, знаю, – перебил я его. – Она дала мне ваши рассказы. Я читал их всю ночь. Вы – гений.

      – Зачем же вы так, – смутился Саймон Гросс.

      – Я говорю как есть. Я готов взять все, что вы принесете, поскольку могу, не глядя, продать любой ваш рассказ. И не как литературный агент, но как друг гения.

      – Пожалуйста, не надо так говорить.

      – Я ничего не могу с собой поделать. Такие люди, как вы, рождаются раз в столетие.

      Я быстро просмотрел его новые рассказы.

      – Отлично. Замечательно. Я продам их все и не возьму комиссионных.

      – Будь я проклят!

      – Нет, благословен. Генетически, от Бога!

      – Я не хожу в церковь.

      – Вам это и не нужно, – сказал я. – Теперь уходите. Дайте мне немного отдышаться. Обычных людей вроде меня ваш гений подавляет. Я восхищаюсь вами, завидую вам и почти что ненавижу вас. Уходите!

      Он смущенно улыбнулся и вышел, оставив у меня на столе целую стопку раскаленной добела, жгущей мне руки бумаги. За две недели я распродал все рассказы этого девятнадцатилетнего юнца, чьи слова творили чудеса.

      Они всколыхнули всю страну.

      – Где