Сажайте, и вырастет. Андрей Рубанов

руки в карманы спадающих штанов, я принялся расхаживать от стены к стене. Время от времени останавливался и скреб пальцами колючую скулу. А иногда в сердцах ударял кулаком в каменную твердь каземата. Стена всерьез противостояла. Посмотрим, кто кого.

      У меня есть мозги, у меня есть деньги – осталось придумать план.

      Глава 6

1

      В последний раз я давал взятку представителю закона за шесть часов до ареста.

      Вечером того, последнего, дня я и мой босс крепко выпили. Прямо в нашем офисе. В бронированном, тщательно охраняемом, защищенном сигнализациями и видеокамерами подвале старого московского особняка, в километре от Кремля. Слева – Генштаб, справа – храм Христа Спасителя, а ровно посередине – он, наш подпольный банк. Контора без вывески и лицензии, без рекламы и названия.

      Пройдя сквозь несколько смежных помещений (все двери стальные, замки сейфового типа), можно было увидеть в самой последней комнате пятисотметрового подвала несколько кресел из недорогого кожзаменителя и черный офисный стол, уставленный пустыми и полупустыми кофейными чашками, огромными пепельницами и еще более огромными калькуляторами. На такой замусоренный стол вполне можно положить усталые ноги, предварительно утопив твердый зад в кресле, налить себе потребного душе алкоголя и предаться полезному расслаблению.

      Подошвы моих ботинок ярко-желтые, практически девственные. А где их портить, если везде ковры и коврики, паласы и паркеты – и здесь, и в доме, и в машине, и на даче?

      Правда и то, что стол смотрелся непросто. На нем лежали зажигалки «Зиппо» и «Данхилл». Пачки сигарет «Парламент». Коробки сигар «Давидофф». Стояли бутыли «Чивас Ригал». Буквально везде были самые лучшие бренды, господа. Самые популярные, престижные и крутые этикетки маячили повсюду на нашем столе.

      Видя мое взвинченное состояние – оно бывает у всякого, чьи портреты под грифом «его разыскивает милиция» вот-вот повсеместно расклеят, – мой босс и компаньон Михаил посоветовал мне сходить к девкам.

      – Сходи, – сказал босс, произведя хороший глоток дорогостоящего ирландского самогона, – развейся. Это тебя освежит. Ты много пьешь.

      – Ты пьешь больше, – заметил я.

      – А мне, – Михаил снова отхлебнул и с хрустом разгрыз кусочек льда, – можно. Я тут, типа, главный. Отец-основатель.

      Мне пришлось скромно опустить глаза в свой стакан. Босс, посмотрев мне в лицо, не нашел и следа какого бы то ни было протеста, бунта или несогласия.

      Вообще, мы оба выпивали очень прилично. Однако Михаил имел значительную массу тела, и характер, и силу воли – такие люди много пьют, да мало напиваются. Для него не составляло труда взять на грудь ноль семьдесят пять за вечер. И при этом быть в порядке. Соответственно, я старался не отстать. Но босс посрамлял меня каждый раз.

      – Я пью сколько хочу, где хочу и как хочу, – произнес он равнодушно, но очень твердо. – А вот тебе – много пить нельзя. Смени допинг. Перейди на женщин.

      – А