Сажайте, и вырастет. Андрей Рубанов

положение, спросила, все ли в порядке, и тут же вышла.

      Я лег опять. Но теперь окончательно заснуть мне мешал свет. Встав, я отыскал на стене выключатель и нажал клавишу. Лампа под потолком продолжала гореть. Я щелкнул еще раз и еще. Безрезультатно. Сломан, что ли?

      Дверная амбразура снова ожила.

      – В чем дело? – поинтересовался строгий голос. – Вы нажали кнопку вызова!

      – Я думал, это верхний свет. Выключите его, пожалуйста!

      – Не положено.

      Мне пришлось защитить глаза ладонью. На этот раз я проспал до самого утра, придя в себя только тогда, когда от голода заболел желудок.

3

      Завтрака я едва дождался. Шум тележки услышал издалека. Ее движение по стальному настилу вдоль ряда дверей сопровождалось скупыми звуками голосов и грохотом железа. Когда наконец стальная пластина откинулась вниз, я уже стоял подле – сжимая в руке алюминиевую миску с помятым краем.

      – Завтрак, – негромко объявил дежурный.

      С той стороны, на фоне далекой противоположной стены, я увидел бодрую женщину в белом халате. Бросив на меня заинтересованный взгляд, она размешала массивным половником некое мощно дымящееся хлебово в циклопической кастрюле, сбоку украшенной грубо намалеванным инвентарным номером. Решительно схватила протянутую мною посуду, наполнила до краев и вернула мне. Последовал еще хлеб, потом сахар.

      Рядом с дверью, в самом углу каземата, стоял деревянный стол – я поместил пайку на его поверхность, дождался, пока кормушка закроется, и поспешно сервировал трапезу.

      Итак, баланда, мадам и месье!

      Цвет продукта был буро-серый. Внешне это выглядело как манная каша. Я понюхал. Запах не внушил оптимизма. Но пища была горячей, а хлеб – довольно свежим. И я все съел.

      Надо сказать, в еде я совершенно непривередлив и считаю, что такой подход к пище – сугубо утилитарный – есть единственно правильный. Сомневающимся гражданам предлагаю провести несложный опыт. Возьмите добровольца и уговорите его голодать, скажем, двое суток. Потом поставьте перед ним черный хлеб и воду – столько, сколько он захочет. Пусть покушает вволю. Набивает желудок так, как ему заблагорассудится. Только хлеб и вода, больше ничего. В тот же миг, как только подопытный удовлетворенно вздохнет и отодвинет от себя недоеденную краюху, предложите ему полноценный обед из пяти блюд: огнедышащий тонкий суп, и кусок идеально прожаренного, тщательно умащенного специями мяса, и сыры, и десерт, и кофе. Что произойдет? Правильно: доброволец – откажется. Заявит, что уже сыт. Острые запахи не возбудят его, исходящий от еды пар не вызовет слюноотделения. Сытый хлебом и водой, человек не захочет большего. Таким образом, гастрономия имеет все признаки лженауки и должна рассматриваться исключительно как забава для бездельников и снобов.

      Откушав казенного харча, я ощутил душевный и физический подъем. Очень хотелось курить, но свою пачку сигарет я прикончил еще вчера. Обыскав в поисках окурка всю камеру, я потерпел неудачу. Ничего. Ни крошки табака.

      Эти