Танцы Близнецов. Пётр Таращенко

подняли без промедления.

      – Валдомиро, ты безответственный человек, – холодно сказала Катрин. – У тебя ветер в голове. Никаких дел с тобой больше иметь не желаю. Понятно?

      – Катрин! Катрин! Ты о чем? Ничего мне непонятно.

      – Как ты думаешь, какое сегодня число?

      – 26-е… нет… 27-е? Не помню… Да объясни ты мне ради бога!

      (О! Катрин! Каюсь, каюсь, прости подлеца, Катрин!)

      – Ладно, черт с тобой. Руки в ноги и наметом в детсад. Там и встретимся. Она сегодня только до обеда.

      (Хотя, если честно тебе сказать…)

      – Катрин, я не виноват! Я тебе все объясню – стечение обстоятельств!.. Тебя ж поймать невозможно – с утра трезвоню! Слушай, есть шикарное местечко, с роялем! В восторге будешь!..

      (Понял, понял. Лечу!)

      Валдомиро покачивал заложенной за колено мягкой туфлей и с массой веселых подробностей описывал Катрин, живой как ртуть пикантной брюнетке, события минувшего утра, припотевшего Витюнчика, и как тот свистит носом, и как обнаружился Карагодин, и как он потерялся. Катрин слушала заинтересованно, посмеивалась, пошучивала, блестела черными глазами. Валдомиро чувствовал себя на коне и вполне прощенным. Они сидели в директорском кабинете образцового детского комбината «Ералаш», где Катрин работала концертмейстером.

      Стеклянные двери растворились, и в кабинет вошла молодая женщина в белом халате.

      – Вероника Николаевна, – сразу же представилась она. – Очень приятно с вами познакомиться. Выручайте, тут у нас потоп случился – потолок, стены сплошь в разводах. Катенька говорила – как раз по вашей части. Посмотрим помещение?

      – Можете быть абсолютно в этом уверены, – Валдомиро приоткрыл дверь и пропустил директрису вперед.

      Конечно же потери были. С потолка свисал какой-то бледно-зеленый лишайник, паркет вспучился, стены в ржавых потеках. В углу стояло чучело степной лисицы, цапля с поджатой ногой, тут же валялась кроличья голова с розовой пуговицей вместо глаза.

      – Наш зооуголок… – со вздохом сказала Вероника Николаевна, – слава богу, аквариум вынести успели. Мы вас вчера ждали…

      Валдомиро поднял одноглазую голову с пола, потрогал пальцем пуговицу и задумчиво произнес:

      – Хлопотное это дело.

      – Простите? – не поняла Вероника Николаевна.

      – Хитрая штука, эти чучела.

      – А… А у нас тут, видите, Мамай прошелся, – директриса подняла руку и дернула с потолка клок ужасного лишайника.

      – Дело житейское, – бывалым голосом сказал Валдомиро. – Все образуется. Завтра мои ребята принесут аппарат…

      – Вот, прошу, – сказала Вероника Николаевна, когда они вернулись в уютный кабинетик, – задаток, – и передала в руки Валдомиро незапечатанный почтовый конверт.

      – Завтра около двенадцати мои ребята принесут аппарат, – веско произнес Валдомиро.

      – Большое дело иметь хорошие руки, – уважительно щебетала Вероника Николаевна, расстегивая пуговички халата.

      Под ним обнаружился нарядный