Ветеран Армагеддона. Сергей Синякин

– себе доказать хочешь, что сам ты прав и люди в тебе не ошибались.

      Настроение у Лютикова окончательно испортилось.

      Он ведь зачем на улицу вышел? Конечно же не для того, чтобы чужим бедам сочувствовать. Все ему казалось, что муза Нинель вернется и возникшие недоразумения растают как дым. А то ведь что получилось? От роковой женщины он получил по физиономии за воздержание, а от музы Нинель за мнимую распущенность. Ну разве это не было обидным? Это ему сейчас окружающие сочувствовать должны были, а не он им!

      И словно подслушав мысли поэта, покойный Валентин Николаевич Цуриков одобрительно заметил:

      – А ты, парень, жох. Я пока тут сидел, с твово дома две бабенки вылетели. Одна краше другой, только первая вроде с наших, а у второй я крылышки углядел. Ты, парниша, бабенкам с крылышками не особливо доверяй, они с виду такие воздушные, а глянешь повнимательней – вылитая ведьма, только помела не хватает!

      Лютиков поморщился. Мнение собеседника о музе Нинель было ему неприятным, пытаясь вернуть утраченное равновесие, Лютиков хмуро сказал:

      – Первая-то еще хлеще. При жизни кучу мужиков в гроб загнала и тут хвостом вертеть пытается!

      – А бабы, они такие, – охотно подхватил тему Цуриков. – Им чуть поблажку дай, такие кусты на лбу вылезут, куда там оленю!

      Лютикову слова мученика не понравились. Он сухо попрощался и ушел домой.

      Настроение у него было… О каком настроении речь? Представьте, что вы сбежали из веселой компании, отказались от любви роскошной, хотя и несколько экзальтированной женщины, дважды получили за это по морде, а теперь еще вынуждены выслушивать слова лично вам неприятного типа, который и в общество-то ваше попал по ошибке. Будет у вас настроение? Очень сомнительно.

      Тем более что поправить это испорченное настроение в доме оказалось нечем – роковая женщина Нина Васильевна Морозова вылакала весь коньяк.

      И Лютикову ничего не оставалось делать, как сесть за стол и написать печальное стихотворение. Удивительное дело, но по смыслу своему это стихотворение ровно ничего общего не имело со случившимися событиями.

      На снимках нам по двадцать лет

      и никаких морщинок нет;

      не то чтоб старость не пришла —

      она нас просто не нашла.

      Там, где вчера смеялись мы,

      она увидела холмы —

      на них проросшая трава

      была жестокостью права.

      Она, как тонкой штопки нить,

      пыталась землю защитить

      от злых уколов звездной тьмы.

      Мы – были. Были. Были мы[18].

      Но это мы уже проходили, это часто так бывает – случится одно, а печалишься совершенно о другом. Защитная реакция души. Надо ли говорить, что такие стихи в райской обители понравиться никому не могли?

      Но разве стихи пишут, чтобы они обязательно кому-нибудь понравились? Стихи – это слепок человеческой души. Когда душе в стихотворении просторно и уютно, то оно обязательно создано для вечности. Если

18

Владимир Лютиков. Обитель муз. Издательство «Демиург», 2017.