Детский сад, штаны на лямках. Люся Лютикова

возможно, его отправили в соседний Ногинск… Если честно, мне непонятно, с чего вдруг тобой заинтересовалась соцзащита. Ты состоишь там на учете?

      Алябьева ощетинилась:

      – По-твоему, я похожа на алкоголичку или наркоманку?

      – Ну, что ты, конечно, не похожа, – мягко сказала я, – просто Алке кажется странным, что они прицепились именно к тебе.

      – Ни на каком учете я не состою! – упорствовала Ленка.

      Я тоже не отступала:

      – Но ведь ты узнала инспекторшу из соцзащиты. Как, говоришь, ее зовут?

      – Вроде бы Ольга Валентиновна Махнач.

      – Значит, ты с ней знакома?

      – Видела один раз. В субботу она приходила к нам домой с проверкой.

      Неделю назад в квартиру Алябьевых позвонили. На пороге стояла женщина в енотовой шубе, в руках она держала папку для бумаг. Дама представилась инспектором соцзащиты. Она объяснила, что в отдел опеки и попечительства обратились Ленкины соседи с жалобой, что в квартире часто плачет ребенок. Инспектор Махнач пришла, чтобы поговорить с мальчиком и проверить, в каких условиях он живет.

      Первым делом Ольга Валентиновна осмотрела кожные покровы ребенка на предмет наличия следов побоев. Таковых не оказалось. Потом чиновница приступила к допросу:

      – Маму любишь? Что сегодня ел на завтрак? А на обед?..

      Костик хотя и стеснялся незнакомой тети, но отвечал, что маму любит, на завтрак ел омлет с горошком, а на обед – рыбный суп, картофельное пюре с котлетой и компот…

      Ленка объяснила, что Костик очень любит купаться, может часами плескаться в ванной, из воды всегда вылезает со скандалом и слезами. Скорей всего, именно эти крики и слышали соседи.

      Чиновница осмотрела комнату, убедилась, что у мальчика есть отдельное спальное место, вдоволь одежды и игрушек. Заглянула в холодильник, увидела масло, сыр, курицу, пересчитала бутылочки с детским йогуртом… Результатом проверки Ольга Валентиновна в целом осталась довольна, хотя и сделала замечание по поводу неглаженого белья, которого у Елены скопилась целая корзина. Инспектор ушла, и до сегодняшнего дня Алябьева ее не видела…

      – Причем тут неглаженное белье? – удивилась я. – Какое отношение оно имеет к воспитанию ребенка? Да оно у всей страны не глажено!

      Неожиданно Ленка стукнула кулаком по столу, да так сильно, что зазвенели тарелки.

      – Я их ненавижу! Я их убью! Даю вам слово, я их убью!

      Уткнувшись лицом в ладони, она раскачивалась взад-вперед и твердила словно заведенная:

      – Убью, убью, убью…

      Очевидно, Алябьеву окончательно развезло. Ох, не следовало ей пить на пустой желудок!

      Хозяйка подхватила ее под руки:

      – Пойдем-ка баиньки, дорогая! Я постелю тебе на диване в гостиной.

      Они ушли, и уже через пять минут Алка вернулась.

      – Спит. Рухнула в кровать и мгновенно отрубилась.

      – Неудивительно, – отозвалась я, – у нее сегодня был ужасный день. Наверное, самый страшный в жизни.

      Алла села за стол, задумчиво пожевала листик салата и спросила:

      – Что