Моя. Евгения Кузнецова

алось, что программирование понять проще (с моим гуманитарным образованием), чем тебя. Я устал, из-за этого прекратил поиск. Ты ушла прекрасным летним утром, так и не сказав мне, когда позвонишь.

      Ох, женщины! Я б названивал тебе каждый час, но ты не глупа, о нет! Ты сменила номер. Как я тебя выслеживал? Знакомые, связи…да все это не важно. Важно то, что ты не моя. Я так и не добежал, не долетел, не доехал. Я не могу быть Хатико, поэтому…Моя Любовь, я прекращаю поиски. Говорят, если любишь – отпусти.

      Я люблю тебя…как никого. Да, это банальные слова, а как еще по-другому описать это? Я могу говорить, что не сплю, не ем, но это еще банальнее, моя Дорогая. Но, знаешь, я был бы счастлив проснуться как-нибудь утром, открыть глаза…а передо мной твое личико. Я бы нежно-нежно, еле тебя касаясь, чтоб, не дай боже, тебя не разбудить, гладил твои пряди. Я б все отдал, чтоб оказаться в тот день с тобой…

      А сегодня я женюсь. О, она хорошенькая, умница, как и все глупые одинаковые женщины! Нет-нет, моя Родная, она о тебе не знает, никогда не узнает, мой Ангел. Я пытаюсь всё меньше думать о тебе, но почему-то с каждым днем, а прошло…да, я считал, прошло уже 23 года 4 часа и…16 минут, уже 17 минут, с каждым новым днем я все чаще и болезненнее ощущаю твое отсутствие. Ладно. Пора. Я уже в костюме, еду за своей благоверной, у меня ее букет, который она в какой-то момент выкинет, а кто-то его поймает. Надеюсь, у этого человека не будет, как у меня.

      2

      Из белого лимузина, подъехавшего к дверям ЗАГСа, вышла стройная белокурая женщина. «Да, у тебя действительно 90,60,90», – подумал я и улыбнулся. Диана подошла ко мне, аккуратно поцеловала в выбритую впервые за неделю щеку, чтоб не смазать свой «рисунок» на лице. Никогда не понимал, зачем девушки так штукатурятся. «Ну, раз хочет, пусть будет», – я приветливо ей улыбнулся.

      – Как я тебе? – Диана покрутилась.

      – Обворожительная как никогда! – сказал я и протянул ей букет.

      – Я немного волнуюсь. Совсем чуть-чуть. А ты? Эй…ты тут? – невеста засмеялась, – а ты, похоже, сильно. Все будет хорошо.

      Мы зашли в здание. Гости, много-много красавиц-невест, фотосессии, смех, звон бокалов. Зачем так рано открывать шампанское? Вопрос: а я что тут делаю? – все навязчивее промелькивал у меня в памяти.

      – Согласны ли вы, Кирилл Викторович, взять в жены Диану Сергеевну…?

      – …да, – ком в горле не позволил сразу сказать это слово. Причем, я только сейчас понял, что абсолютно не хочу жениться на ней. Совсем.

      – …Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту! – женщина мило улыбалась.

      Я быстро чмокнул жену в губы, но все равно почувствовал вкус помады. Да, мне не привыкать, но он сегодня противный как никогда.

      Гости счастливы, нас поздравляют, родители плачут. Кто-то уже поет песни, а я хочу отсюда сбежать. Но надо терпеть. Терпеть.

      ***

      Прошло уже шесть часов. Мы сфотографировались возле каждого кустика в парке, я уже перестал считать количество поцелуев, гости становились все веселее. Но, к счастью, после банкета и конкурсов, пришел последний. Я не знаю, почему его сделали именно завершающим. Невеста с букетом вышла в центр зала. За ее спинами встали подружки, моя бабушка, которая все хочет найти себе принца, дети. И вот, мои двенадцать тысяч летят… как все же интересно мы тратим деньги…Визги, писки, букет пролетел мимо всех гостей и плюхнулся официантке на грязную посуду, которую она уносила. Ну, что же, хороший выбор. Меня устраивает. Гостей, конечно, нет. Но меня более чем.

      3

      Мне снова снишься ты, моя Хорошая. Я вижу день, когда мы купались в пруду. Вода ужасно холодная, да еще зачем-то прыгнули в одежде. Мне все равно, как я выгляжу. Ты смеешься. Я бы отдал все, чтоб снова услышать твой смех… Я обнимаю тебя, прижимаю к себе и, смеясь, восклицаю: «Дуреха! Ну-ка, держи полотенце!», – как маленького ребенка, укутываю тебя в синее махровое полотенце. А ты улыбаешься, как…не знаю, но так широко улыбаться надо еще умудриться. Я обнимаю тебя, понимая, что мне холодно телу, но очень тепло душе. Я ощущаю, что ты брыкаешься, делаешь вид, что тебе не нужно полотенце, но я продолжаю обнимать…Моя Звездочка, я тебя никому не отдам. Никому. С тобой так хорошо…почему же ты ушла?

      Открыл глаза. Подушка. Женщина. Да, Диана. Я обнял ее безучастно, холодно, как обычно обнимаю. Она не умеет чувствовать. Считает, что любовь – дорогие подарки, достаток и помнить ее день рождения, теперь надо еще не забыть годовщину свадьбы.

      Она хорошая женщина. Прекрасно готовит, чистюля, занимается собой, умеет быстро тратить мои деньги, пытается работать, но пока…пока это идет мне в минус. Она уже пыталась открыть свой магазин, пыталась создавать рисунки акварелью. Скажу честно, я рисую лучше, хотя никто никогда не понимал, что я на самом деле создал на листе бумаги. Мне это все уже на столько надоело, что я решился:

      – Диан, я хочу ребенка. Подари мне ребенка, – я попытался нежно поцеловать ее в щеку, но каким-то образом, жена уже успела немного наштукатуриться, так что поцелуй вышел поверхностным. Я уверен, она все равно ничего не заметила.

      – Ты…правда этого хочешь? –