Дай мне шанс всё испортить. Роман. Мария Давыденко

кофе, чипсов.

      Главная «амазонка» пальнула из автомата. Платон от неожиданности чуть не подпрыгнул. У него зазвенело в ушах. Через секунду он услышал, как что-то упало в воду. Это оказалась утка. «Вот даёт дылда!»

      – Это было эффектно! – вслух восхитился Платон.

      – Плыви за ней, красавчик! – обратилась она к Артёму.

      – Да не вопрос!

      Он скинул футболку и сандалии и прыгнул в воду. Платон решил сойти на берег по выдвижному трапу. Артём подобрал утку и бросил её прямо к ногам дылды.

      – Да расслабьтесь! Я сидела за кражу денег с карточек. А твой дрон улетел на миссию. Вернётся часа через полтора. Так уж, парни, придётся вам зависнуть здесь.

      – Я знаю его! – указала на Платона коренастая казашка.

      – Пересекались на поддельных сайтах женских шмоток?

      – Неа. Я ж в библиотеке работала. Я видела его физиономию на корешке. Толстая такая книженция. Там что-то про то, как мусор выбрасывает людей где попало. Стаканчики из МакДоналдса выбрасывали толстяков, овощи вегетарианцев тощих, а спортивное питание качков. Такая муть, но забавно было читать!

      – Ааа. Афонин, что ли? Я читала отрывок на странице какой-то чокнутой феминистки.

      – Тёпа, что-то мне это всё не нравится, – прошептал Платон, – Лучше бы они нас просто прикончили.

      – Не ссы, Плат. Сейчас организуем тебе встречу с читателями. Ты когда-нибудь в колонии выступал?

      – Нет.

      – И не благодари!

      Дылда протянула Артёму руку.

      – Меня зовут Ксанка, красавчик.

      – Артём.

      – А красавчика номер два?

      – Платон.

      – Это псевдоним, что ли?

      – Нет, в честь того, кто всегда записывал за Сократом, назвали. Философа.

      Платону показалось, что он попал в племя к аборигенам. Вокруг костра валялись какие-то тряпки, пустые банки от тушёнки, обглоданные собачьи кости. В другой стороне он увидел много разобранных картонных коробок – спальных мест. Он изо всех сил изображал отсутствие удивления и брезгливости. Артём накинул на голову полотенце, напомнив Платону девочку Алёнушку с шоколадки или монахиню в платке с вырезом для лица. Он еле сдержал смешок.

      – Это апостольник?

      – Что?

      – Предмет одежды православной монахини.

      – Неверующий, а про какой-то апостольник знает. Я просто не хочу заболеть. Бетинка начнёт тогда со мной возиться как с писаной торбой и не пустит на рыбалку.

      Ксанка протянула им две консервные банки с каким-то горячим напитком.

      – Чай с липой. Не боитесь, не отравитесь.

      – Я тебе доверяю, мать. А то останешься здесь с собачатиной до весны, – произнёс Артём, отпивая из «кружки».

      – А, это, страшная история, конечно, вышла.

      – А ну, Плат любит всякие истории, поведай.

      – Эти дикие оголодалые псины набросились на Татку, когда она искала место