Од. Дмитрий Владимирович Аникин

тебя, едва сдержался.

      Берсентьев

      Сдержался Егерь, слушая меня,

      сдержался я, стараясь с ним не спорить, –

      взаимоуваженье наше стоит

      твоих рукоплесканий и похвал.

      А ежели пенять изволишь мне

      на тон, на смех, за шутовской личиной

      не видишь сердца пламенного ты –

      я удивлен, обижен, ошарашен.

      Как не узнать невидимые слезы

      за смехом видимым.

      Арина

             А слезы эти есть?

      Берсентьев

      Смех точно есть, а значит, будут слезы.

      Арина

      Ты не серьезен.

      Берсентьев

      Плох тот заговорщик,

      который тих, задумчив и серьезен.

      Не шахматы – азартная игра:

      что сдали – тем играешь; как придется,

      бросаешь карты – вдруг да угадаешь,

      дурацкий ход случайно будет в масть

      и невзначай спасет твою фортуну.

      Примерно так…

      Арина

      Мы не играем – наша цель ясна

      и благородна…

      Берсентьев

      Да-с, и благородна…

      Уволь меня от этих разговоров.

      Во всем другом, ma chère, к услугам вашим,

      но мне претит высокопарный слог

      вот этот ваш – как можете вы им

      так связно изъясняться? Не смеясь?

      Других не хуже Обществу служить

      Берсентьев сможет, умереть сумеет

      других не хуже, это ремесло

      нехитрое. Все будет в лучшем виде:

      поможет Бог – наверно, победим,

      а не поможет, так и проиграем…

      Что до того, зачем я к вам пришел,

      сама ты знаешь… По твоим следам…

      И как они петляли, так и я

      маршруты выбирал. А по-другому

      я б век не знался с вашей шелупонью.

      Арина

      Ах шелупонью…

      Берсентьев

             Не хотел обидеть.

      Арина

      Ты сам-то кто?

      Берсентьев

      Я?

      Общество сильней

      попутчиками. От бойцов идейных

      в иных делах не польза, вред один.

      Неправильно вам ставить на одних

      фанатиков – примешивайте к ним

      за модою гонящегося дурня

      и тех, кто с вами следует, блюдя

      бубновый интерес, корысть свою.

      Сподручнее не молотком единым,

      но разным инструментом строить дом.

      Арина

      Я думала, все будет по-другому,

      торжественней; а зря ты отказался

      от Ритуала: я люблю его

      торжественный, неумолимый строй,

      мерцанье свеч, глухие голоса,

      поющие таинственную песню,

      а я с тобою рядом как твоя

      наставница.

      Берсентьев

      Я знаю этот фарс.

      Ты помнишь, для чего он был задуман?

      Он есть проверка, оселок: тот, кто

      прошел его во тьме и полуголый,

      тот не годится для серьезных дел,

      поскольку глуп, поскольку всякий бред

      готов принять за чистую монету,

      и