Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец. Сергей Синякин

сказал вечером Седик. – Платье на выпускной вечер тебе привезет.

      – Тебе в институт надо поступать, – сказала Татьяна Сергеевна. – В медицинский. – И вздохнув, добавила: – Твой дар использовать надо. Чтобы людям хорошо было.

      Но у Лины были сомнения на этот счет. Ведь как получалось? Каждый раз она старалась, каждый раз хотела хорошего, а что получалось? Она и так старалась жить незаметнее, старалась не показывать того, что умела. А умела она многое. По картам гадала, по фотографии могла определить, что у человека болит, и вообще – живой ли он. А главное – тайно все научилась делать. Лечила на расстоянии. Когда Вику Авдееву из восьмого «а» в карантин уложили с подозрением на скарлатину, Лина из коридора ее лечила. Наутро, когда врачи приехали, они только руками развели – здоровая девочка, какая температура была? Тридцать девять и пять? Не может быть!

      Даже Седик удивлялся:

      – Ну, ты даешь! Бабка такого никогда не умела.

      Ночами Лина улетала. Смотрела с высоты на темную землю, где правильными рядами горели желтые уличные фонари и окна домов. Облака влажно обнимали ее тело, луна светилась над головой, и звезды подмигивали, словно подбадривали Лину – мы здесь, не робей! Лина становилась на краю облака и начинала танцевать, горделиво жалея, что некому ей свое умение показать, и принца прекрасного, похожего на молодого Баталова, рядом нет. И она кружилась среди звезд, и звезды кружились вокруг нее. И было у Лины ощущение окружающей пустоты и одиночества.

      Семнадцатый год ей шел. А семнадцать лет – это время, когда ужасно хочется любви, только Лина тогда этого не понимала. Она историю с Колькой помнила.

      Они с Янкой готовились к экзаменам, а в свободное время бегали в кино на улице Герцена. Там контролершей работала девчонка, которая когда-то в их интернате жила, она их жизнь понимала, и когда звучал третий звонок, всегда пускала интернатовских воспитанников в зал. И Лина с Янкой смотрели иностранные фильмы про Тарзана, и еще смотрели советские фильмы с красавчиком Баталовым, с Ильинским и большеротой белокурой Ладыниной в главных ролях. Смотрели и завидовали, потому что любовь в фильмах была такая, просто жуткая, дух от нее захватывало! Линка дала Янке свою любимую книжку «Дикая собака Динко, или Повесть о первой любви». Янка прочитала, вздохнула и, глядя куда-то в сторону, сказала:

      – Так не бывает. Все выдумал этот Фраерман. Пойдем лучше в кино. Сегодня фильм крутят с Омаром Шарифом. Он просто душка!

      Они выходили из кинотеатра, когда к ним подошел молоденький летчик в темно-синей форме с голубыми петлицами и золотым шитьем на погонах. Летчик сам был малиновый от смущения, но ничего себе – кудрявый такой, стройный, пусть и невысокий.

      – Девушки, – сказал он, запинаясь, – а давайте познакомимся? Меня Сашей зовут.

      – А меня – Яной, – сказала Янка и посмотрела на подругу, которая от смущения спряталась за ее спину. Но Янка была маленькая, спрятаться за нее было невозможно, и Лина обреченно подала летчику руку, уже понимая, что это все – летчик ей нравился, и с этим чувством ничего нельзя было поделать.

      А потом они гуляли по парку, и