Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника. Сергей Синякин

кто это сказал?

      – Пока не знаю, – повинился Примус. – Но я его срисовал. Он точно из института, я его там найду, внешность у него запоминающаяся – толстогубый мужик, как Роберт Рождественский, а брови заставляют о Брежневе вспомнить. С такими приметами я его запросто найду. Он еще сказал, что совсем не удивится, если узнает, что смерть нашего клиента будет как-то с деньгами связана.

      – Еще что?

      – Зямин наш характеризуется положительно. Женат, двое детей, работает старшим научным сотрудником, одно время в лаборатории Медника трудился, пока ее за бесперспективностью работ не разогнали. Все говорят, что спокойный мужик, мухи не обидит, а чтобы с ножиком на человека кидаться – это вообще даже представить нельзя.

      – Это я и сам понял, – кивнул Нечаев. – Короче, Коля, мне еще на совещание в УВД ехать. Как им не надоест заседать по три-четыре раза в день и все по пустым вопросам?

      – «Прозаседавшиеся», – охотно согласился Примус. – Говоря словами великого поэта: вот бы еще одно заседание по искоренению всех заседаний. Но не будет этого, Сергей Иваныч, не для того руководящие кресла люди занимают, чтобы все заседания отменять!

      – Балагур! – проворчал Нечаев. – Вот повзрослеешь немного, займешь кресло начальника, поймешь, каково это – кроссворды на коллегии разгадывать, каждую минуту ожидая, что тебя поднимут и потребуют к отчету.

      – Будем расти, – согласился Примус. – Еще я по проникновению в отделение гинекологии заехал. Так вот, Иваныч, ты как в воду смотрел, именно в кабинет Медника и залезли. Разжились воры там негусто. Всего шесть историй болезней взяли. Какие именно, пока непонятно – они и журнал регистрации с собой утащили. Но! – Примус довольно поднял палец, явно радуясь своей сообразительности. – Одного они не учли: все назначенные процедуры или предполагаемые анализы записываются на бумажечке и передаются дежурной сестре, а та вносит их в суточную ведомость. С указанием фамилий, естественно. Ну нам, значит, остается только сличить их с теми историями болезней, которые остались, и эмпирическим путем вычислить искомые.

      – Умный ты очень, Коля, – сказал Нечаев. – Эмпирическим… искомое… Сделал?

      – Старшей сестры не было, – сказал Примус. – Она отпросилась, а папка с ведомостями у нее. Так я на завтра договорился. Говорят, очень милая женщина.

      – Так, – сообразил Нечаев. – Значит, в больнице ты тоже побывал? Это хорошо. И чем наш потерпевший там занимался?

      – Возглавлял кабинет контроля за репродуктивными функциями, – с удовольствием сказал Примус. – А заодно обучал правильным методам мастурбации. Похоже, еще тот специалист был! А еще он отвечал за искусственное оплодотворение, имеется в больнице такое направление.

      – Это еще на кой дьявол? – удивился начальник убойного отдела. – Ну я понимаю, встретились двое, то там, се, со взаимным удовольствием, точка, точка, огуречик, вот и вышел человечек. А искусственным путем, в пипетке, скажем, смысл-то какой?

      – Это