Я буду любить за двоих. Aнна Невская

приостановлена, это так. Но Russian Oil не «РосКорп», а всего лишь дочерняя компания. Поверьте, Вероника, мы непотопляемы.

      – Я вам верю, – я действительно ему верила.

      – Конечно же, было бы неплохо заключить этот контракт, поскольку прибыль от него хорошая. Но в таком случае мы бы оказались в очень плохой ситуации, если бы заключили его, не учитывая то, что имеем на сегодняшний день. А в контракте, который вы мне предоставили сегодня, данная ситуация не учитывается.

      – Может, Олег Эдуардович не знал про аварию? – я буду защищать своего босса до последнего, решила я.

      – Он все прекрасно знал, – голос Огнева снова приобрёл оттенок решительности и безжалостности. – Вот и ответ на ваш вопрос, Вероника. Как вы думаете, учитывая все вышесказанное, как я не могу знать, что происходит с моими подчиненными, когда на карту поставлена репутация компании и большие деньги?

      – Вы хотите сказать, что вы проверяете своих работников?

      – Когда речь идёт о больших деньгах, моя служба безопасности проверяет всех, – невозмутимо ответил он.

      Сказать, что я была в шоке, – ничего не сказать.

      – Вы и меня проверили?

      – А вам есть что скрывать, Вероника? – мягкий голос звучит обманчиво.

      Я медленно помотала головой, не отводя взгляда от его глаз, которые гипнотизировали и поглощали меня, сканировали и выворачивали наизнанку мою душу.

      Если его служба безопасности проверила меня, то им стало известно и то, что со мной произошло. Вместе с этой мыслью я отчетливо поняла, что все это время безнадежно обманывала себя, будто мне удалось забыть весь ужас, через который пришлось пройти. Это никогда не останется в прошлом, это часть моей жизни, и ничто не сможет изменить этого.

      Во рту стало сухо, язык прилип к нёбу.

      – Вы позволите?

      Не дожидаясь ответа, я быстро встала и направилась к бару, налила себе полный стакан воды и осушила его до последней капли. Осторожно вернула стакан на поверхность бара и развернулась. Тяжелый и внимательный взгляд следил за каждым моим движением. Не знаю, как нашла в себе силы вернуться на место.

      Я подняла взгляд.

      – Что вы собираетесь предпринять насчет Олега Эдуардовича?

      – Это очевидно.

      – Не для меня.

      Огнев был удивлен моим допросом. Наверняка он не привык перед кем-то отчитываться.

      – Работник, который делает элементарные ошибки, но тем не менее очень серьёзные ошибки, и который не берёт в расчёт данные аналитического отдела, а слепо составляет контракты на основе непроверенной информации, не есть профессионал. А в «РосКорпе» работают только лучшие.

      – Вы его уволите?

      – Это очевидно, – повторил он.

      – Это жестоко.

      – Это бизнес.

      – Но…

      – Это не подлежит обсуждению.

      – Нет, постойте…

      – Вероника, вы забываетесь…

      – Позвольте мне сказать!

      Ой, дура я, дура! Остановись, Ульянова! Забыла, кто перед тобой?

      Я глубоко вдохнула и мягко продолжила:

      – Наверняка