Отец мне ревизор. Анна Минибаева

приосанилась и пару раз грациозно взмахнула бедрами, на секунду забыв о цели своего визита – ей нравилось внимание молодых парней.

      В холле пахло кислой капустой и горелым молоком. Привыкшая к чистоте и дорогим ароматам, Маргарита поморщилась. Прямо напротив входа располагалась застекленная будка вахтера. Сама вахтер – грозная тучная женщина неопределенного возраста с коротко подстриженными волосами и агрессивной лиловой помадой на губах – возвышалась рядом. Она была одета в балахон грязно-серого цвета, который придавал ей вид подтаявшего городского сугроба.

      – Куда прешь без пропуска? – рявкнула вахтерша на Маргариту.

      – Я проректор по воспитательной работе, – она двумя пальцами достала свое удостоверение и ткнула женщине в лицо, нарочито оттопырив мизинец. Маргариту раздражало, когда ее не воспринимали всерьез.

      – А, здрасьте, – промямлила вахтерша и развязно показала на лестничный пролет, ведущий в правое крыло общежития. – Они там.

      Маргарита с замирающим сердцем поднялась на восьмой этаж. Лифт не работал, и она несколько раз останавливалась передохнуть, проклиная свои высокие каблуки и недостаточное финансирование бюджетных организаций. В холле восьмого этажа было многолюдно: студенты толпились, громко обсуждали произошедшее, старались заглянуть в злополучную комнату, у входа которой стоял полицейский.

      – Так, ребята, чего толпимся? – громко спросила Маргарита. – Здесь нет ничего интересного, расходитесь по комнатам.

      Студенты притихли, но уходить никуда не стали. Маргарита показала удостоверение полицейскому, и тот освободил проход для нее.

      Маргарита окинула взглядом помещение. Стандартный общежитский блок на две комнаты и санузел. Крашеные бог знает когда стены в прихожей, старые межкомнатные двери с хлипкими замками…

      В свои студенческие годы Маргарита жила в подобном блоке вместе с тремя другими девочками. Они постоянно составляли расписание уборок, чтобы не спорить, чья очередь сегодня, и старались сделать комнату уютнее: покупали цветы, включали теплые желтые гирлянды, развешанные на стенах, украшали помещение плакатами знаменитостей, собственными фотографиями и мотивирующими фразами, вырезанными из журналов.

      Этот же блок был явно мальчишеский: спартанская обстановка, обеденный стол в крошках и разводах от чая, а единственное украшение – возвышающийся на полке с посудой кальян, насмешливо блистающий полированными стеклянными боками. Парни явно были в панике, когда вызывали коменданта и полицию, раз не спрятали кальян в самый темный угол комнаты. В большой комнате, куда Маргарита зашла, стояли три кровати. Одна была аккуратно застелена стареньким затертым покрывалом. На ней сидели комендант общежития Мария Петровна – тучная большая женщина предпенсионного возраста, работавшая некогда в силовых структурах, и тощий длинный парень в очках, кажется, Витя из профкома – сирота, которого