Дыхание мегаполиса. Людмила Грицай

в подмосковном Воскресенске. Но этой квартирой практически сразу завладел его дядя – брат матери, который сразу, после того, как Слава остался один, стал жить в ней со всем своим многочисленным семейством. А после того, как племянник поступил в московский вуз, вообще прекратил с ним общение, да и в квартиру перестал пускать.

      Подобная несправедливость показалась Олегу Ивановичу вызывающей, и он решил парню помочь. Тем более что вся помощь заключалась в том, что он сначала нанял Славе хорошего адвоката, который выиграл дело в суде о выселении прописавшихся туда родственников, а затем поспособствовал тому, что судебные приставы быстро привели решение суда в исполнение. Квартира оказалась свободной. Правда, Слава, сам в ней жить не стал, но удачно сдал ее, а с помощью вырученных денег поправил свое материальное положение.

      Пока Старостин рассказывал все это, Владимиров слушал его внимательно, не перебивая. Однако история о семейной распре Славы Коромыслова его заинтересовала, так как именно с ней могло быть связано его убийство. Но сначала майор решил уточнить у Олега Ивановича все, что тот знал об обстоятельствах жизни погибшего.

      – А что кроме умершей матери и дяди у Вячеслава никого не было? – мягко спросил он.

      – Нет, – покачал головой Старостин. – Отца не было совсем. У Славы я сам не спрашивал, но Олег сказал мне, что мать Славы родила его поздно, уже глубоко за тридцать. Она была женщиной обеспеченной. Этакой бизнес-вумен по местным воскресенским понятиям. Поехала летом на Кавказ отдохнуть. Вернулась уже в положении. Славу родила. И все бы было ничего. Но когда Славе было лет девять, у нее обнаружили рак. Боролась она долго. Денег на лечение много ушло. Поэтому финансово она ему мало что оставила. Только квартиру.

      – Получается, – отозвался Владимиров, – что теперь наследником этой квартиры станет дядя. И подумал про себя, что надо бы познакомиться с этим человеком. И нужно узнать о нем как можно больше информации. Потому что квартира – тем более спорная – в целом очень серьезный мотив для преступного деяния.

      А между тем Олег Иванович перешел уже к рассказу о том, что его волновало больше всего. Но подходил он к этой теме осторожно, как бы боясь и сказать лишнего, и не договорить о чем-то важном.

      – Понимаете, Дмитрий…, – начал Старостин и запнулся.

      – Александрович, – подсказал Владимиров.

      – Да, Дмитрий Александрович. Я все про вчерашний злополучный вечер. Как все произошло. Я в последние месяцы весь был в запарке. Дела. И все трудные дела. А мне уже и на е-майл стали писать и звонить. Мол, отдать нужно деньги. Я тут задолжал денег. Взял за товар. А там с товаром проблемы. Вот они стали угрожать, что с сыном что-нибудь случится. Я, конечно, всегда около Олега водителя держал. Он мастер спорта по рукопашному бою. Но Олег не любил, чтобы тот около него маячил. И опять-таки Слава был рядом. Так вот. Он после