Своими глазами (сборник). Михаил Веллер

конунга должно служить его делу. Слово может меняться, а дело остается одно: страна должна быть сильной.

      – Помнишь ли ты, что из-за этого тебе и пришлось бежать двадцать лет назад, а дом твоего отца был сожжен?

      – Я не привык забывать ничего.

      – Еще. Родственники Магнуса не простят тебе, что ты похоронил его без почестей, подобающих конунгу.

      – Клятвопреступнику, наказанному богами, не подобают почести.

      Эйнар стукает по столу:

      – Его род силен! И недовольные бонды тянутся к нему. Ты наживаешь врагов.

      – Я привык к врагам. Почему это заботит тебя?

      – Норвежцы привыкли к свободе. И готовы воевать за нее. Я обещал им свободу, когда мы помогли стать тебе конунгом, Харальд.

      Помолчав, Эйнар произносит с подтекстом:

      – Ты поистине бесстрашный человек, Харальд.

      – Ты тоже бесстрашный человек, Эйнар.

      Критическое молчание разряжается смехом: собеседники показывают, что оценили комплименты правильно.

      – Выпьем, хозяин! Я думаю, что мы договоримся.

      – Выпьем, конунг! Я тоже так думаю.

      – Приезжай ко мне через два дня. Я должен все взвесить и обсудить со своими людьми. Серьезные решения нельзя принимать быстро.

      Выпивают. Харальд уходит. Эйнар смотрит ему вслед и стискивает кулаки. Потом что-то шепчет и презрительно усмехается.

      187. Рассвет. Десяток конных скачут в тумане. Спешиваются, треножат коней. Пробираются кустами. Занимают места за ветвями: сквозь листву виден большой дом на холме над речкой (камень, бревна, узкие окна под низкой крышей). Тихо во дворе дома. Люди в кустах натягивают тетивы на луки и проверяют стрелы.

      188. Солнце встает. Еще десяток конных, в другом месте, треножит коней и поднимается по склону холма. За гребнем холма показывается невдалеке этот же дом, уже с другой стороны. Люди ложатся в траву, наблюдая, и раскладывают мечи и топоры рядом.

      189. Утро. Корабль Эйнара поднимается по этой речке. Пристает напротив дома – это дом Харальда.

      190. В доме уже идет хозяйственная жизнь: работники и слуги кормят скотину, носят дрова, выпускают на пастбище коров, женщины развешивают сушиться перины. Останавливают работу, смотрят из-под руки на прибывших. Некоторые торопливо входят в дом.

      191. Четыре десятка вооруженных бондов вылезли с корабля и стоят на берегу – топоры, длинные рубахи из дубленой кожи, луки через плечо, оперенные тыльники стрел из колчанов. Эйнар, он без оружия, стоит впереди. Разговаривает о чем-то с высоким бондом (у этого на поясе меч). Кивают друг другу. После этого Эйнар в сопровождении пары бондов, оставляющих свое оружие в корабле, начинает подниматься к дому.

      Дверь дома – главная, обращенная к берегу – открывается: выходит Харальд, без оружия и доспехов.

      – Приветствую тебя, Эйнар! – останавливается Харальд у толстого короткого столба с круговыми желобками – коновязи. – Ты с людьми? Твои люди с оружием? Разве так мы договаривались?

      – Сейчас мы обо всем договоримся, – Эйнар продолжает подниматься.

      192. Лучники