Solo Piano Терезии Пасюк. Ирина Арсентьева

Евдокией Герасимовной Пасюк, переехала в новый дом Петра Алексеевича. И дом сразу ожил – в нём запахло сдобой и чесночными пампушками, которые очень любил Пётр Алексеевич, цветами, мёдом, вареньем и чем-то необыкновенно тёплым. В доме тут же поселились две кошки и попугай в клетке. Кошки всё время пытались ухватить попугая сквозь металлические прутья, и когда им это не удавалось, сидели в сторонке и наблюдали, как крючконосая птица с весёлым хохолком на голове гордо вышагивала взад-вперед и произносила непонятные кошкам слова: «Дурррак! Сам дуррррак!» При этом косила на кошек жёлтым глазом, держа их в поле зрения.

      Первые роды Евдокии Герасимовны прошли тяжело, и мальчик вскоре умер, так как родился недоношенным, слабеньким и до конца несформировавшимся. А через год в семье Пасюков родилась Марфуша, в которой родители души не чаяли и поэтому баловали, как могли, но в то же время воспитывали по всем надлежащим тогдашним правилам.

      Пётр Алексеевич был владельцем одного из крупнейших чугунолитейных заводов в стране. А Евдокия Герасимовна унаследовала от отца суконную фабрику. Марфуша вдобавок к богатому наследству получила хорошее образование. По рекомендации купца немецкого происхождения Ульмана, который открыл в Катинске первую библиотеку и книжный магазин с маленьким читальным залом, Пётр Алексеевич выписал для дочери гувернёра и учителя из самой Германии. А позже отправил её туда же на учёбу. Марфа с успехом окончила самый престижный Гейдельбергский университет имени Рупрехта и Карла, который к тому времени отметил пятисотлетний юбилей.

      Университет, расположенный на севере города Гейдельберг, недалеко от Люксембурга и границы с Францией являлся самым древним университетом на территории Германии. Он был основан в конце тринадцатого века выходцами из Сорбонны, что делало его четвертым по возрасту университетом Европы.

      Лицом университета того периода были юридический и философский факультеты. Но вместе с гуманитарными науками развивались и науки естественные, что очень понравилось русским студентам. Университет стал поистине интернациональным. Русские в Гейдельберге – это отдельная история. В конце девятнадцатого века этот город стал русской научной меккой того времени. Для этого были все предпосылки. Недалеко находился Баден-Баден, рукой подать было до Италии и, конечно, соседство со столицей мира – Парижем сыграло первостепенную роль. Здесь можно было посетить крупнейшие научные лаборатории и послушать лекции светил мировой науки. Или просто надышаться атмосферой театров, салонов, кафе, бульваров.

      Медицинская школа существовала в университете ещё со средних веков и имела высокую репутацию как в образовании, так и в исследованиях, проводимых на базе крупного госпиталя при университете.

      Новые пути в науке пролагались, что в прочем никого не удивляло, именно преподавателями медицинского факультета, от которых Марфуша и заразилась идеей продления молодости. Продление