Solo Piano Терезии Пасюк. Ирина Арсентьева

газонах, они тихо разговаривали, повторяли учебный материал, некоторые успевали задремать в тени развесистых каштанов и кряжистых дубов. На скамейках удобно располагались влюблённые парочки, которых среди студентов можно было с лёгкостью насчитать не один десяток.

      Марфа обычно уединялась в дальнем углу парка. Сокурсники стали ей неинтересны уже после первых семинарских занятий, на которых многие старались оставаться незамеченными и от этого молчали, принимая задумчивый вид. Сами, однако, ждали только одного – когда же закончатся занятия. В первую неделю учёбы Марфуша обследовала университетский парк, занимающий огромную площадь, и обнаружила в нём удобное для отдыха местечко. Кто-то, очевидно давно, поставил две скамейки так, что они находились на расстоянии вытянутой руки напротив друг друга. Судя по всему, этот кто-то устроил себе удобное место для свиданий. И Марфа, не найдя в течение нескольких дней хозяина этого тайного места, захватила его в своё пользование. Сидя на одной скамейке, она снимала туфли и вытягивала длинные, некрасивые, как она сама считала, ноги на противоположное сиденье, шевеля уставшими пальцами. Так она полусидела или полулежала, закрыв глаза, в раздумьях. Иногда шептала что-то, чаще бубнила, повторяя вслух формулы и определения терминов. Ей очень полюбилась латынь, и она развлекалась, повторяя вслух известные афоризмы «Dum spiro spero», «Ignoramus et ignoramibus», «Ex ungue leonem», «Fiat Roma, et ubi illa nunc est?»

      Здесь Марфа впервые увидела Томаса.

      Он сидел на скамейке, которая к этому времени стала для Марфы любимой, закинув ногу на ногу. Во рту его нервно блуждал кончик маленького затупившегося карандаша. Взгляд застыл на увесистом фолианте, старинном, по-видимому. На соседней скамейке лежала кипа каких-то бумаг, готовых в любую минуту разлететься от порыва сухого осеннего ветра, способного проникнуть даже в это защищенное от постороннего глаза густой порослью сирени и миндаля место. Страницы книги были придавлены камешками, а пачку исписанных листов бумаги придерживал кожаный ботинок. Второй ботинок был на своём законном месте и украшал ногу хозяина.

      – Добрый день! – Марфа опешила вначале, не ожидая увидеть кого-либо. Она подумала, что это один из студентов, без смущения уселась рядом и по обыкновению, задрав чёрную шерстяную юбку до колен, вытянула ноги на соседнюю скамейку. Её чёрные лаковые туфли, похожие на мужские не только размером, но и внешним видом, покоились рядом.

      – Томас! – представился хозяин ботинка и попытался встать на одну ногу, но не удержался, потерял равновесие и плюхнулся обратно, неловко протягивая Марфе руку.

      Марфа звонко захохотала: она и сама часто бывала столь же неуклюжей.

      – Я – Марфа Пасюк, учусь на медицинском факультете. Это место моё! – утвердительно сказала она.

      – Да, нет же! Оно моё! Я часто здесь занимаюсь, – Томас внимательно рассматривал девушку, слегка прищурившись.

      Марфа