Преображение. Наталья Комиссарова

но всегда очень точный в высказываниях, папа тронул тогда Настю невероятно. Она была очень рада, что Икона ему понравилась. Она вкратце рассказала ему о том, какой был проделан путь для того, чтобы сначала из простой деревяшки стать чем-то более важным, значимым, о своей вере в помощь ее, а теперь она попала к нему в руки. Папа мысленно проследовал за мной в моем рассказе.

      – Заберите ее домой. – неожиданно произнёс он.

      Этого Настя, конечно же, не ожидала, поэтому тут же наотрез, категорически заявила:

      – Нет, папа, она останется здесь, и когда тебя выпишут из больницы, ты заберёшь ее с собой домой.

      – Хорошо, – согласился он.

      Через некоторое время пришла медсестра ставить капельницу, Наталью с мамой попросили выйти из палаты. Они вышли.

      Пользуясь моментом, она попросила ручку и на оборотной стороне Иконы написала несколько молитв из Акафиста. Когда же они вернулись в палату, она почувствовала внутри себя необъяснимое желание прочесть весь Акафист Богородице, читаемый перед Иконой «Всецарица». В глубине своего сознания она понимала, что папа, как человек далекий от всех этих религиозных моментов, может воспротивиться и ему это не понравится, но как же она была удивлена, когда не услышала ни единого слова протеста.

      Анастасия стала потихоньку читать. Он слушал и даже несколько раз перекрестился вместе с ними. Вообще сколько помнила Наталья, папа всегда говорил, что он атеист.

      – Не верю, – говорил он, – ни в Бога, ни в черта. Верю в то, что глаза мои видят.

      И оттого ещё более была удивительной эта картина, видеть, как папа, с совершенно искренним выражением лица осенял себя крестным знамением.

      Когда закончили читать молитвы, как-то так само собой вышло, что Наталья с мамой поменялись местами. Мать, сидевшая на кровати, вдруг оказалась на стуле, где только что сидела дочь. Теперь Настя видела папино лицо прямо. И где-то внутри нее, в каком-то неведомом пространстве, вновь не ею рождённая, как ей показалось, пронеслась вихрем мысль:

      «Здесь не в чем жить.»

      Эта мысль напугала ее, ведь все подобные она гнала от себя, не позволяя ни одной секунде на обдумывание, боясь, что поверит, пусть даже на самую малость.

      – Больше не будешь говорить мне, чтобы я мяса не ел? – вдруг спросил папа.

      Да, действительно, два месяца назад Настенька сказала ему:

      – Первое, что делали заболевшие люди раньше – прекращали есть мясо.

      Хотя, по большому счёту, разумные люди просто не начинают его есть вообще по ряду очень весомых причин. Она тогда уехала, а папа, как оказалось, после тех ее слов, не смог съесть больше ни одного кусочка мяса. Так сильно впечатлили его эти слова.

      – Нет, папа, – ответила она. – Теперь ты в таком возрасте, что должен кушать все, что просит у тебя твой организм.

      Икона к этому моменту заняла почетное место на подоконнике, и в окно как бы смотрели Богородица с Иисусом. Папа смотрел на дочь, улыбаясь,