По эту сторону зла (Былое и дамы-2). Нина Воронель

что ей оставалось? Бесплатно Элизабет бы ее не впустила! Она и так, едва лишь узнала Лу, ощетинилась, как еж, и зашипела, как гремучая змея: «Ты что тут делаешь?» А Лу улыбнулась, как только Лу умеет улыбаться, и пропела нежно-нежно: «Я, как и все, пришла полюбоваться на великого Заратустру, который уже ничего не может сказать». И положила деньги в кувшин, стоящий на столике у входа. После этого Элизабет уже не могла нас не впустить, тем более что к тому времени появились еще люди и смотрели на нас с любопытством. Мы гуськом прошли по коридору и оказались в комнате, в центре которой возвышалась кровать. Кровать стоит на высоком пьедестале, чтобы ничто не заслоняло Фридриха от глаз посетителей. Лу прямо задохнулась, увидев на ней чучело Фридриха в белом одеянии. Мы медленно двинулись по узкому проходу между кроватью и стеной, и было странно видеть, как неподвижны широко раскрытые глаза Фридриха. Его устремленный в потолок взгляд не следовал за движением проходящих мимо людей. От этого взгляда меня охватил такой ужас, что волосы на затылке встали дыбом. Это был взгляд мертвеца.

      – Ну что вы сидите, Савелий? Вставайте и поехали! – вскочила с дивана Мальвида. – Поехали скорей!

      – Куда? Я только-только приехал, – оторопел Савелий.

      – В Наумбург! Спасать Фридриха!

      – Куда ты можешь ехать, Мали, если у тебя то и дело болит сердце? – забеспокоилась Ольга.

      – Не могу же я лежать тут и думать, что моего Фридриха превратили в чучело, одели в белый балахон и показывают за деньги! Он ведь такой нервный, такой чувствительный!

      – Он был когда-то нервный и чувствительный, а теперь ему все равно!

      – Тем более отвратительно, что она для заработка использует его безответность! Я должна поехать туда и положить конец этому безобразию.

      – А как ты это сделаешь?

      – Если понадобится, я обращусь в полицию.

      – Ничего себе! – развеселился Савелий. – Знаменитая революционерка Мальвида фон Мейзенбуг обращается в полицию за справедливостью!

      – Ну и что? Пусть революционерка! Ради спасения Фридриха я готова просить помощи даже у полиции!

      – И напрасно! Полиция вам не поможет!

      – Это мы увидим. Довольно разговоров – поехали!

      Савелий раскрыл чемоданчик и вынул стетоскоп:

      – Займемся сердцем. А сначала расскажу, что мы с Лу услышали. Мы вышли из душной комнаты, где был выставлен Фридрих Ницше, и остановились на крыльце, чтобы вдохнуть чистый деревенский воздух. Я посмотрел на часы и, обнаружив, что до нашего поезда осталось еще довольно много времени, предложил Лу отдохнуть в заброшенной беседке, притаившейся в дальнем уголке сада. Мы сидели молча, переживая кошмар увиденного святотатства. Погода была дивная – лето неспешно переходило в осень, запах дыма смешивался с запахом опавших листьев. И вдруг тишину нарушил нарастающий цокот лошадиных копыт и одновременно топот каблучков, бегущих по камням. Я сидел лицом к воротам и первым увидел, как Элизабет бросилась навстречу подъезжающим к дому дрожкам, запряженным парой славных лошадок.

      – Да вы – прямо третий брат Гримм, – хихикнула Ольга.

      – Нам, домашним врачам, чтобы