По эту сторону зла (Былое и дамы-2). Нина Воронель

двору, а также красоте, богатству и личному обаянию он был желанным гостем любого модного салона, который по возвращении домой описывал в своем дневнике подробно, добросовестно и остроумно.

      С кем только ни сводила его судьба за долгие годы ведения дневников – с Роденом, Майолем, Андре Жидом, Дягилевым, Нижинским, Рихардом Штраусом, Гауптманом, Новалисом, Верленом – всех не перечесть! Но главной точкой его интереса многие годы оставался Фридрих Ницше, которого он считал величайшим мыслителем всех времен и в увековечении памяти и наследия которого он сыграл неоценимую роль.

      Вернувшись домой после первого посещения своего кумира, Кесслер не нарушил традицию – он сделал запись в дневнике:

      «Когда я вошел, он спал. Его могучая головы, слишком тяжелая для его шеи, чуть склонившись направо, свесилась на грудь. Лоб у него огромный под копной все еще темно-каштановых волос. Его плохо ухоженные роскошные усы тоже еще не поседели. Глубокие темно-коричневые тени лежат на щеках под глазами. Опухшие кисти рук, опутанные зеленовато-лиловыми венами, выглядят восковыми и похожи на руки трупа. Несмотря на то что Элизабет принялась гладить его плечи и звать: «Проснись, дорогой, проснись!», он не проснулся. Он не выглядит ни больным, ни безумным, он просто выглядит, как мертвец».

      Мальвида

      – Не понимаю, куда исчез Савелий, – пожаловалась Мальвида дочери. – Я уже третий день не могу его найти, две пневматички ему отправила.

      – Ты уже третий день его ищешь? Тайком от меня?

      – Не то чтобы тайком, но не хотелось тебя волновать.

      – Так что с тобой?

      – Ничего особенного – по ночам сердце иногда схватывает.

      – И ты третий день молчишь? Можно ведь вызвать нашего семейного врача, почему обязательно Савелия?

      – Я к нему привыкла.

      – Вечные причуды! А что ты делаешь, если сердце схватывает в Риме?

      – В Риме у меня есть свой семейный врач.

      Их едва не разгоревшуюся ссору прервал резкий звонок колокольчика у ворот. Ольга выглянула в окно.

      – Ну, слава богу, нашелся твой Савелий! Мчится, как афганская борзая.

      А Савелий уже вбегал в утреннюю гостиную:

      – Мали, дорогая, вы меня искали? Что случилось?

      – Куда же вы запропали без предупреждения? А если бы и вправду что-то случилось?

      – Виноват, виноват, виноват! Но когда вы узнаете, куда я запропал, я уверен, вы меня простите.

      – Если вы так уверены, рассказывайте!

      – Мали, ты говорила, что у тебя схватывает сердце, – вмешалась Ольга.

      – Да-да, сердце! По ночам иногда болит. Но вы сначала расскажите, где вы были, а потом займемся сердцем.

      Савелий явно не спешил сразу перейти к сути дела.

      – Три дня назад Лу попросила меня встретиться с ней в Магдебурге…

      – Я сразу заподозрила, что за вашим исчезновением скрывается Лу, – фыркнула Ольга.

      – Но