Магия без правил. Кирилл Кащеев

что пропала. Отвязавшиеся вожжи упали вниз и теперь болтались между копытами несущихся вскачь лошадей. Коляску снова швырнуло в сторону. Если не выдержит чека и отлетит колесо – она разобьется! Если выдержит – разобьется все равно. Впереди дорога делала крутой поворот, на котором коляску неизбежно разнесет вдребезги. Прыгать? Графиня с ужасом взглянула на несущееся мимо полотно дороги. На таком галопе ее размозжит о камни…

      Сзади послышался настигающий топот копыт. Она обернулась…

      Легко, будто стоячих, нагоняя летящую во весь опор пару, скакал громадный вороной. Жеребец поравнялся с роняющими пену лошадьми. Графиня увидела, что, вцепившись к угольно-черную гриву, верхом несется тот самый цыганенок. Мальчишка гнал жеребца бок о бок с обезумевшими гнедыми.

      Притиснувшись вплотную к пристяжной кобыле, цыганенок вцепился в упряжь и ловко перескочил лошади на спину, натягивая удила и что-то шепча ей на ухо на своем языческом наречии. Безумная скачка начала стихать, лошади потрусили медленней и в конце концов остановились вовсе, недовольно храпя и роняя клочья пены с боков. Коляска встала, едва не упираясь в тот самый смертоносный изгиб дороги. Еще не веря, что осталась жива, графиня Татьяна обессиленно откинулась на спинку сиденья.

      – Ай, панночка-красавица, чего сидим, чего на землю не сходим? Понравилось? Еще кататься будем? – поинтересовался задорный мальчишеский голос.

      Глава 4

      Странные сказки невесты упыря

      Татьяна подняла голову. Давешний цыганенок, вновь на своем (на своем ли?) жеребце, глядел на нее. Она тяжело поднялась на ноги. А ведь она чуть не погибла точно так же, как и ее родители. Отец, наверное, пытался остановить коней, а матушка… Татьяна сама не заметила, как по лицу ее покатились слезы.

      – Что плачешь, напугалась? Не плачь, все хорошо, живая осталась, значит, долго жить будешь! Что стоишь, давай сюда!

      Еще не вполне понимая, что делает, Татьяна приняла протянутую ей смуглую руку. Ее втащили на спину вороного. И лишь через мгновение она сообразила, что сидит боком, прислонившись к неизвестному цыганскому мальчишке, самым непристойным образом обнимая его за талию. Она попыталась отстраниться, но чуть было не грохнулась. Боже, какая постыдная компрометация! Ежели кто увидит, стыда не оберешься!

      – Что ты себе позволяешь! – юная графиня гневно выпрямилась.

      – Ай, и правда ваша, панночка, много чести рому, чтоб знатная барышня с ним на одном коне ехала! Так барышня и сойти может, да домой пешочком пойти! Ром не гордый, ром на коне и один поедет!

      Каков наглец! Вовсе не знает своего места! Графиня уже хотела сойти с коня – пусть убирается, хам, но… Сможет ли она пройти хоть шаг на подгибающихся от слабости ногах?

      – Так и быть, позволяю тебе довезти меня до ворот, – с достоинством распорядилась панна графиня.

      – Благодарствую панночке! – толкая жеребца пяткой, насмешливо сказал цыганенок. – Кабы не панночкино дозволение, так хоть вываливай панночку