Художник. Екатерина Бердичева

закатывалось за дремучие леса и мрачные болота. В замок должны были загонять скотину, готовить еду, и вообще, в это время любое поместье кипит людьми. А тут – ворота распахнуты, в центральном здании – ни одного огонька. Подъездная дорога мирно колосилась нетоптаной травой.

      – Сбежали, небось, втихомолку! – Пренебрежительно сказал один офицер другому.

      – Да перестань, как можно жить в этих трущобах? – Второй кивнул головой на черный провал крыши основного здания.

      Они остановили лошадей в воротах, не решаясь переступить черту, за которой начинался двор.

      – Поехали обратно, пока окончательно не стемнело. На этих заросших тропинках вполне можно свернуть не туда!

      – Погоди! – Первый офицер вдруг спешился, вглядываясь в глубину разбитого окна. – Мне показалось, там сверкнул какой-то огонек!

      И он, бросив поводья другу, решительно пересек двор и зашел в открытую подъездную дверь. А потом раздался его голос:

      – Ну ни хрена ж себе! – И затем тревожное: – Подойди-ка сюда!

      Когда второй офицер зашел в большой и сумрачный зал, его глазам предстала совершенно безумная картина: везде – на стенах, колоннах, полу и потолке вились воздушные корни, перекрученные между собой, словно виноградная лоза. И в этих природных канатах, скомканные, задушенные и придавленные, висели… нет, не люди, а их оболочки, высохшие мумии. А из их ртов, ребер, животов торчали древесные побеги. Офицеру показалось, что они пульсировали. А на центральной стене, прямо перед входом, висел молодой супруг – граф Кареш. Подвешен он был звездой – руки и ноги – в стороны. Глаза были полузакрыты. Тело почти целиком было утыкано толстыми лианами. А посередине, там, где у человека должно биться его горячее сердце, сиял красным пламенем огромный рубин.

      – Мой Бог! – В ужасе произнес второй офицер.

      – Вот тебе и попили винца! – Схватился за створку двери первый, поскольку его затошнило, и закружилась голова. – Бежим отсюда!

      И вдруг веки мертвого человека открылись. Офицеры замерли.

      – Рубин! – Простонал бывший граф. – Возьмите этот рубин и закопайте в землю. Я хочу покоя! Я хочу смерти!

      Большие слезы покатились по его восковому лицу.

      Хоть гвардейцы и испугались, но они все-таки были умными, смелыми и хорошими людьми. Они поняли, что все произошедшее – результат воздействия какого-то страшного колдовства. Но товарищу помочь – дело святое. Поэтому, не колеблясь, первый офицер подошел к бывшему другу и, протянув руку, взял пылающий рубин, который в его ладони несколько поумерил свой блеск.

      А мертвец снова открыл глаза и, сверкнув синевой пустых глазниц, крикнул:

      – Бегите!!!

      Тут растекшееся по замку древо пришло в движение и попыталось ухватить офицеров за ноги. Видя такое дело, те, не раздумывая, вынеслись за дверь, прыгнули на коней и сразу пустили их в галоп. Вокруг сурово зашелестели деревья. Лошадей начали хлестать плети травы и кусты, выкатывающиеся прямо на дорогу. Из темной