В храме Солнца деревья золотые. Наталья Солнцева

Меня вполне устраивает то, что есть. Мы будем чай пить или нет?

      За чаем Ангелина Львовна поглощала конфету за конфетой, вызвав настоящий ужас на лице своего коллеги.

      – Как можно есть столько сладкого? Ты же доктор! Зачем ты столько лет изучала физиологию организма? – не выдержал Самойленко.

      – Чтобы безжалостно губить его, – парировала она, запивая чаем следующую конфету. – Зачем же еще?

      – Вот так всегда. Не могу понять, шутишь ты или говоришь серьезно.

      – Ах, Олег, посмотри лучше на себя. Зачем ты приволок в офис какой-то шар? Это же кабинет врача, а не приемная шарлатана. Хочешь строить из себя Калиостро, бросай медицину.

      – Почему шарлатана? – возмутился Самойленко. – Если у человека нестандартный взгляд на вещи, так он сразу и шарлатан? У меня просто особый подход к вопросу…

      Ангелина Львовна всплеснула руками.

      – Надеюсь, ты хоть воду не собираешься заряжать космической энергией? Чтобы потом продавать пациентам в качестве лекарства от всех болезней?

      Коллега отрицательно помотал головой, потом призадумался.

      – А что? Неплохая мысль…

      – Господи! – Закревская отодвинула чашку и встала. – Я, пожалуй, пойду. Почитаю что-нибудь. Сегодня ко мне придет Ревин.

      – Иди-иди, зануда. Раз тебе не понравился чудный, таинственный шар… у тебя точно проблемы.

      – Угу, – согласилась она. – Безусловно. Ты действительно собираешься использовать шар во время сеансов?

      – Ничего подобного я делать не буду, ваше королевское величество! – дурашливо кланяясь, заявил Самойленко. – Зачем? Достаточно, чтобы шар просто находился в моем кабинете. Народ нынче дуреет от всякой там магии и… прочего. Вот увидишь, клиенты ко мне валом повалят. Думаешь, им хочется глотать таблетки? Да они готовы поверить во что угодно, хоть в черта, лишь бы им полегчало!

      – Теперь ясно, почему от тебя уже вторая жена убежала.

      Доктор Закревская, держась прямо и громко стуча каблуками, удалилась. А Олег Иванович, затаив дыхание, обошел стол, не отрывая взгляда от шара. В его прозрачной глубине происходило какое – то неуловимое, текучее движение…

      Глава 5

      Самолет, на котором летела съемочная группа и хозяйственники, приземлился в аэропорту Душанбе. Дул пронизывающий ветер, гнал по посадочной полосе снежную поземку.

      Во время перелета Мельниковой несколько раз становилось плохо. Стюардесса, тоненькая таджичка с черными, как смоль, волосами, бегала по салону то с лекарством, то с пакетами. Вдруг пассажирку стошнит?

      – Ты потерпи, деточка, – причитала Глафира, наваливаясь на Ларису своей мощной грудью. – Потерпи, миленькая, уже скоро…

      Лариса не имела сил сказать, что ей и так дышать нечем, сидела бледная, безжизненная; в глазах двоились и троились красные круги. Если бы она знала, что придется так худо, сидела бы в Москве и не рыпалась.

      Стюардесса принесла успокоительную таблетку, и Ларисе стало чуть легче, сознание заволокла вялая дремота.