Олигофрен. Гали Манаб

сумка, и все такое. У нас было две нянечки, которые дежурили через день и оставались с нами на ночь. И шесть воспитателей, которые работали по два дня и которые тоже раздевались там же, но они, как я успел заметить, всегда закрывали свои шкафы на маленький висячий замок, а, выходя с раздевалки, тоже обязательно закрывали дверь раздевалки на ключ. Они как будто знали, что я хочу сделать. Но все воспитатели работали до вечера, а потом, когда они уходили вечерами домой, иногда была возможность увидеть раздевалку не закрытой. Дверь в раздевалку всегда была прикрыта, но не все нянечки закрывали ее на ключ. Я теперь основательно готовился к воровству. В таком деле торопиться нельзя ни в коем случае. Надо все как следует продумать, чтобы комар носа не подточил. Чтобы, в случае чего, никто даже подумать не мог на меня. Теперь я знал, что это можно сделать только вечером, после ухода бдительных воспитателей. Я теперь ждал дня зарплаты и удобного случая.

      Однажды к нам пришла работать новенькая нянечка, очень молодая. У нее своего шкафа не было, верхнюю одежду она вешала на гвоздь, а остальные вещи, ну, там, сумку, зонт и какие-то пакеты с вещами она оставляла на стуле. В ее дежурство вечерами дверь раздевалки вообще не закрывалась. Особенно, после отбоя, когда все дети уже по спальням разойдутся. Она курила, сидя с открытой дверью в раздевалке. Часто к ней приходили охранники, молодые ребята. Они там по долгу пили чай, иногда водку, много разговаривали, шумели, иногда даже танцевали. Ее звали Машей. Она была добрая, никого из детей не ругала, не обижала, поначалу никого не заставляла даже ничего делать. Полы мыла в основном сама.

      Однажды я напросился у нее полы помыть. Она удивилась:

      – А ты умеешь? – спрашивает.

      А я:

      – Конечно, – говорю, – умею. Я всегда, – говорю, – помогаю нянечкам.

      Она мне разрешила. Я пошел в туалет, взял ведро, налил воды, добавил туда хлорки, взял швабру и начал мыть. А Маша, удивленная такая, ходила рядом, все следила, а потом говорит:

      – Молодец, – говорит, – хорошо моешь.

      А потом спрашивает:

      – А как тебя зовут?

      А я тоже удивился и говорю:

      – Миша Бабичев из 6 группы.

      Я помыл весь коридор, пока она мыла классы и спальни. Когда мы закончили с ней мыть, я пошел, помыл под раковиной как следует тряпку, выжал ее как следует и повесил на веревку на балконе. Она опять удивилась.

      – Миша, как ты все хорошо делаешь, хозяйственный такой. Помой руки, и пойдем, – говорит, – я тебя чаем угощу.

      Это она мне. Я удивился, пошел, помыл руки и не знаю, что дальше делать. Стою. А она мне кричит из раздевалки:

      – Миша, помощник мой, ну ты где там? Чай уже стынет.

      Я удивился еще больше, тихонечко зашел в раздевалку, а она такая чудная:

      – Заходи, – говорит, – не бойся. Садись, – говорит и показывает на стул рядом с собой за их столом. Я, обалдевший, сел за стол. На столе стояла тарелочка с конфетами и с вафлями. А чай она мне налила в кружку, не в такую, не в железную,