Золотая пчела. Мистраль. М. Таргис

пытался убить меня, – хриплым голосом объяснил Дитрих, убирая с покрытого испариной лица светлые волосы.

      Спина болела – впрочем, ничего другого и ожидать было нельзя, такие резкие развороты никогда не оставались для него безнаказанными. Поэтому Дитрих продолжал стоять у стены, пока двое других странников с постоялого двора перевернули мертвое тело и явили присутствующим изможденное, заросшее неопрятной бородой лицо и худую одежку нападавшего. Нож его, однако, был ухожен более, нежели он сам.

      – Вор! – понимающе заметил кто-то. – Пролез как-то, пока все спали.

      – Мелкий мужичонка, такой в любую щель проберется, что кошка, – согласился другой.

      И оба скосили глаза на ларец, край которого торчал из-под трупа. Ларец стоял рядом с тюфяком, и, лежа на животе, Дитрих прижимал его к себе.

      – Польстился на рыцарево состояние, – заметил кто-то. – Решил, что-то ценное там, в ларце.

      – Наверно… наверно, – бормотал Дитрих, сильно сомневаясь, что это был случайный грабитель, и с тоской думал, что и в людных местах – в родных-то краях! – теперь не придется снимать ночью доспехи. Впрочем, от подкравшегося тайком к спящему убийцы они вряд ли смогут защитить.

      В этот раз Дитриха спасла мучившая его вот уже которую неделю бессонница. Скорчившись на худом ложе, он обреченно вслушивался в храп и сопение прочих постояльцев, сознавая, что надежды наконец-то выспаться, раз уж выпала возможность провести ночь под крышей, в тепле и сытости, оказались тщетными, и потому услышал легчайшие – чуть ли не тише мышиного бега – шаги. До последнего момента он надеялся, что это просто кто-то из постояльцев вернулся со двора и боится разбудить остальных, но, когда убийца склонился над ним, и невидимое во тьме лезвие коснулось его бока, Дитрих был готов к стремительному рывку в сторону. Отчаяние, страх, чувство безнадежности, боль, терзавшие его на нескончаемом пути из Палестины, выплеснулись в порыве бешеной ярости, и мгновенье спустя нападавший был мертв – только громко и сухо хрустнула шея. Лукаш всегда восторгался, какие сильные у Дитриха руки… Но теперь не спросить было, кто заплатил убийце и что именно поручил ему.

      Привели заспанного хозяина. Поняв, в чем дело, тот побелел от страха и стал униженно просить прощения, ухитряясь при этом искренне возмущаться – до каких мол времен дожили, душегубы всякие просто так по ночам влезают, никогда прежде такого не бывало… Труп унесли и постель по требованию Дитриха заменили. Измученное тело требовало покоя, да и спину то и дело пронзала острая боль. Однако ясно было, что заснуть он теперь уже точно не сможет, а значит, оставалось только смотреть в пустоту, снова слушать храп и тихие разговоры о происшедшем и о том, какие тяжелые ныне времена, и час за часом ждать далекого рассвета.

      22

      Ждать час за часом.

      Сунув руки в карманы расстегнутой короткой куртки из тонкой кожи, Аксель мерил широкими шагами улицы Йоханнесталя, делая уже далеко не первый круг по центру города.

      Хайди не было на Лютагассе, значит, она, как и все нормальные люди, спокойно спала в своей маленькой