Мертвые воды Московского моря. Татьяна Гармаш-Роффе

объяснять ему мои истинные намерения я не собираюсь.

      – Вы полагаете, что он мог бы…

      – Не могу этого исключить. Он неплохой мальчик – но в жизни очень много «неплохих мальчиков», способных на подлости…

      В глазах ее зажегся недобрый огонек. М-да, немало досталось, должно быть, этой бирюзовой лошади с нежным именем Ляля за ее жизнь…

      Алексей помолчал, раздумывая. Ляля ждала, не проявляя никакого беспокойства. Все-таки приятно иметь дело с умным человеком: он понимает, что, кроме разговорной деятельности, существует еще и мыслительная.

      Плод своих размышлений он выдал минуты через три.

      – Вы сможете явиться к племяннику вместе со мной и представить меня как своего друга?

      – Зачем это? – с подозрением спросила Ляля.

      – Вы звоните племяннику… Как его имя, кстати?

      – Иннокентий. Кеша.

      – Вот, Кеше. И говорите, что нашли у себя ключи от квартиры покойного и хотите ему вернуть. У вас дома наверняка завалялись какие-нибудь старые ключи, вот и подберите связочку. Желательно похожую на искомую.

      – Это не так просто. Пара ключей очень хитрые.

      – Вы имеете право забыть за три года, как они выглядят. Кеше скажете, что не совсем уверены, что это ключи от квартиры покойного…

      – Его звали Афанасий Павлович Карачаев.

      Видимо, Ляля сочла, что коль скоро детектив взялся за столь сложное дело, как добыча ключей, то ему можно доверить и имя «дорогого человека». Что ж, Алексей не ошибся: именно на смерть Карачаева он читал некрологи.

      – После чего вы под это дело напрашиваетесь к Кеше на чашку чая, являетесь к нему в моем обществе, представляете меня как друга – типа мы с вами заехали к Кеше по дороге в… ммм… ресторан, например…

      Ляля посмотрела на детектива заинтересованным взглядом – словно прикидывала, как бы они смотрелись рядом, если б и в самом деле отправились в ресторан. Уголки ее губ тронула легкая улыбка, и она кивнула – не как преподаватель кивнула на этот раз, но как женщина. Надо думать, детектив выдержал экзамен на ресторанного спутника с оценкой никак не менее «удовлетворительно».

      – …И просите показать связку ключей от квартиры Карачаева, чтобы сверить, – закончил несколько смущенный детектив.

      – Но Кеша скажет, что ключи не те!

      – Верно. Но зато я узнаю, где он хранит «те».

      – Вы их выкрадете?

      – Это уж моя забота. Ключи у нас будут – вот и все.

      – Ваш гонорар?

      Кисанов порадовался этому вопросу. К нему не так уж редко обращались люди, которые до сих пор полагали, что «все вокруг народное, все вокруг мое». Когда детектив называл стоимость своих услуг, с ними случался шок. В начале своей карьеры он еще объяснял: у нас капитализм нынче, сударь (сударыня). Бесплатно вам и кусок хлеба в магазине не дадут, не так ли? Всякая работа денег стоит и должна быть оплачена, вы ведь тоже не за бесплатно работаете…

      Но больше агитацией он не занимался: пустое дело. Совок не поймет, а не-совок к нему и сам приходит с правильным пониманием вещей. Теперь он только произносил сакраментальную