Вкус утекающей воды. Олег Денисов

его раскрыли?

      – Зачем? – снова удивился Жора, – тогда нового бы прислали. А этот уже наш, проверенный.

      – И как же вы его вычислили? – поинтересовался я.

      – Он использует в своей речи английские выражения, типа «бить мёртвую лошадь» или «плохое яйцо», что равносильно нашему «в семье не без урода». Мы же так не говорим?!

      – Жора, а ничё, что он учитель английского языка? И ему по специальности нужно знать устойчивые выражения языка, которому он учит других. Если бы он был шпион, он наоборот бы использовал исключительно русские выражения: дурная голова ногам покоя не даёт, баба с возу – кобыле легче, гусь свинье не товарищ, а кто тогда; и прочее. И матом он не ругается?

      – Нет, не ругается, – сказал Жора. – Кстати, он ещё ест чечевицу! Подожди. Так он же специально не ругается. Он знает, что мы ждём от шпиона мата, поэтому и не ругается.

      Оба на! – воскликнул я. – Откуда он может знать, что вы от него ждёте? И на каком витке умозаключений «он знает, что вы знаете, что он знает, что вы знаете, что он знает, что вы знаете» вас переклинило?

      – Ну да, – удивлённо согласился Жора. – Кто же тогда шпион?

      – «Маза фака»! – произнёс я театрально.

      – Не верю! – решительно отреагировал Жора. – Сколько стоило ленинградское мороженое в шоколадной глазури?

      – Двадцать две копейки! А самое дешёвое в стаканчике – девять копеек.

      – Всё. Ты не шпион, – заявил Жора.

      – А кто, тогда шпион? – спросил я вкрадчиво; и мне уже самому стало интересно.

      – Зачем нам тогда сказали, что кто-то присмотрит за Швиндлерманом? – вспомнил Жора.

      – Любой умный человек, включая, извини, меня… сказал бы вам, бестолковым, то же самое. Если вам сразу заявить, что Швиндлерман не шпион, вы, во-первых, не поверите и будете проклинать ФСБ, КГБ и Луначарского. А во-вторых, вы найдете кого-нибудь другого.

      – Андрей, ты только что растоптал все наши достопримечательности, – грустно сказал Жора. – Десять лет мы жили с надеждой, что у нас в деревне есть два шпиона. Швиндлерман и кто-то из наших. Мы гордились таким мирным сосуществованием двух враждебных структур и высокой значимостью нашего населённого пункта. Включая климатическую станцию. И что теперь?

      – Жора, – спросил я, начиная волноваться, – а купол точно отключён? Он как-то побочно на голову не действует?

      – Никому не нужная, забытая богом деревня… – продолжал горевать Жора, игнорируя мой вопрос. – Таких тысячи в России.

      – Зато у вас есть Швиндлерман, – утешил я его. – В тысячах деревнях по всей стране нет Швиндлермана, а у вас есть.

      – Это, правда, – согласился Жора, и настроение его улучшилось. – Если в каждую российскую деревню по шпиону… в смысле по Швиндлерману… Днепрогэс, ГОЭЛРО, полет на Луну и даже подъем сельского хозяйства, вместе взятые, стали бы детским лепетом. Все-таки не говори никому, что Швиндлерман не шпион. Зачем людей разочаровывать. А про купол я тебе сейчас все расскажу.

      – Не, Жор, не получится. У них у каждого зарплата должна